7 Пол Грегори Политическая экономия сталинизма

нирования единственному агенту (Госплану) означала бы переда­чу полномочий в руки экспертов, чья верность режиму вызывала сомнения, и которые руководствовались исключительно эконо­мическими соображениями, а отнюдь не политическими, понят­ными только диктатору.

Притязания Советского Союза на научное планирование14 (здесь-первая модель планирования) были подвергнуты сом­нению уже давно, начиная с ранних работ Берлинера и Граника о работе советских предприятий15. Смертельный удар мифу о научном планировании нанесло исчерпывающее исследование Залески о советском планировании в период с 1933 по начало 1950-х годов. Залески показал, что планы в том виде, как они ре-ализовывались, имели минимальное сходство с первоначально утвержденными планами и что распределение ресурсов обеспе­чивалось скорее теми, кто их контролировал, нежели планами16. Планы и не должны были быть оперативными. Они являлись «прообразами будущего роста, задавая стратегию развития»17, и были основаны на чрезмерно оптимистичных допущениях, ко­торые при столкновении с реальностью лопались, как мыльные пузыри. Сбалансированные планы были нереальны: чрезмер­но амбициозные планы давали предприятиям право требовать огромные объемы ресурсов, в таких условиях ни один опытный руководитель не стал бы добровольно ограничивать свою заявку на производственные ресурсы. Так как производственные планы основывались на невероятно оптимистичных допущениях, заявки на ресурсы были практически безграничны. Следовательно, лишь те, кто управлял ресурсами, могли бы реализовать первоначально разработанные «материальные балансы», которые, как предпола­галось, были основой планирования. Дополнительную сложность представляла несогласованность планов. Пятилетние, годовые и квартальные планы составлялись независимо друг от друга и часто изменялись. По словам Залески, единственной постоянной величиной в системе были органы централизованного распреде­ления ресурсов, которыми являлись Политбюро и СНК. Другие организации, такие, как промышленные наркоматы и главки, по­

14 Госплан СССР. Методические указания. М., 1980.

15 Berliner J. Factory and Manager in the USSR. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1957; Granick D. Management of Industrial Firms in the USSR. New York: Columbia University Press, 1954.

16 Zaleski E. Stalinist Planning... P. 484-490.

242

17 Ibid. P. 483.

стоянно реорганизовывались, и лишь Политбюро и СНК остава­лись неизменны.

Реальность - сложная штука. Скорее всего, каждая из четырех моделей в некоторой степени описывает реальность. Возможно, «научное планирование» являлось изначальным намерением дик­татора, но оказалось неработоспособным в связи с информацион­ными и управленческими проблемами, о которых писали Мизес и Хайек. На практике ни одна из моделей не работала в чистом виде; вопрос состоит в том, какая из моделей наилучшим образом опи­сывает реальность, какая из моделей доминировала? Тот факт, что советская практика планирования была далека от модели «науч­ного планирования», совершенно не говорит о том, какая из трех оставшихся моделей - модель диктатора-«оседлого грабителя», модель «диктатора-эгоиста» или модель групп влияния (модель «диктатора-рефери») - ближе к исторической действительности.

Исследователи советской экономической системы первона­чально больше внимания уделяли научному планированию и воп­росам планирования развития18, тогда как в центре исследований современных авторов находятся последние две модели. Так, Питер Рутлэнд (Peter Rutland) разработал модель диктатора-эгоиста, утверждая, что планы составлялись с целью реализации полити­ческих задач партии, чьим «главным приоритетом... было осущест­вить структурные изменения в экономической системе, которые передадут экономическую власть непосредственно в ее руки»19, и что «сложно представить, каким образом большевистская партия могла бы десятилетиями оставаться единой политической силой, если бы она не приняла на себя обязанности по тщательному ру­ководству повседневной экономической жизнью»20. Пятилетние и ежегодные планы представляли собой символические ритуалы, поддерживающие легитимность системы, выполняя ту же роль, что и первомайские парады на Красной площади.

Питер Беттке (Peter Boettke) и Г. Андерсон (G. Anderson) со­гласны с тем, что лучше всего описывает реальность модель групп влияния. Они утверждают, что советская экономическая система была на самом деле квазимеркантилистской экономикой, в кото­рой партия «гарантировала» монополию на власть влиятельным

18 Montias М. Planning With Material Balances in Soviet-Type Economies // American Economic Review. 1959. Vol. 49. № 5. P. 963-985; Levine H. The Centralized Planning of Supply in Soviet Industry // Comparisons of the United States and Soviet Economies. Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1959.

19 Rutland P. The Myth of the Plan. LaSalle, 111.: Open Court, 1985. P. 104,259.

20 Ibid. P. 241.

243

политическим фигурам. Эта монополия вела к созданию дис­трибутивных коалиций, которые конкурировали друг с другом за прибыль в виде обладания инвестиционными ресурсами или другими материальными или политическими благами. Распреде­ление ресурсов было скорее результатом «горизонтальных» сде­лок между коалициями, нежели основано на спущенных сверху приказах («bottom down» management) могущественной центра­лизованной партии. Диктатор играл роль рефери в вопросе рас­пределения прибыли между группами влияния21. Мансур Олсон соглашается с тем, что плановые экономические системы после окончания начального периода жесткого централизованного кон­троля становятся добычей дистрибутивных коалиций, которые захватывают и используют ресурсы в своих целях22.

Оперативное планирование

Для исследования того, каким образом планирование осу­ществлялось на практике, мы используем архивы Народного комиссариата тяжелой промышленности (НКТП) и Народного комиссариата легкой промышленности (НКЛП). Ранние иссле­дования советского планирования, особенно значительными из которых являются работы Залески, основаны на опубликован­ных источниках. Мы заглянем в кулуары советского планиро­вания и исследуем процесс составления годовых и квартальных планов, использовавшихся производителями, для того чтобы определить, как на практике распределялись ресурсы, ex ante (по первоначальному плану) или ex post (по факту), и в какой мере в процессе составления планов участвовали диктатор и сами про­изводители. В случаях, когда ресурсы распределялись ad hoc, распределялись ли они представителями диктатора, такими, как СНК или Политбюро, или же самими производителями? Были ли планы достаточно стабильны, чтобы производители могли основывать на них свою работу? Или же называть советскую эко­номику 1930-х годов «плановой» попросту ошибочно?

Пятилетние планы обсуждались на самом высоком уровне. Представляя собой «прообраз будущего роста», они печатались в прессе и обсуждались на съездах партии. Оперативное планиро­

21 Boettke P.J., Anderson G. Soviet Venality: A Rent-Seeking Model of the Communist State // Public Choice. 1997. Vol. 93. P. 37-53.

22 Olson M. The Devolution of Power in Post-Communist Societies // Russia's Stormy Path to Reform / Ed. by R. Skidelsky. London: The Social Market Foundation, 1995. P. 9-42.

244

вание, напротив, происходило вне поля зрения посторонних глаз, в отраслевых отделах Госплана, наркоматовских секторах плани­рования, главках и на предприятиях. Тем не менее, именно эти оперативные планы, борьба за которые велась в «окопах реаль­ного производства», составляли основу плановой системы. Если распределение ресурсов в самом деле основывалось на каких-то планах, так это были именно эти годовые, квартальные и ежеме­сячные планы, составленные вдалеке от посторонних взглядов. Из краткого обзора Залески о квартальном планировании мы можем понять, что оперативное планирование было беспорядоч­ным, нерегулярным, импровизированным и запутанным. Годовые, квартальные и месячные планы были плохо скоординированы, редко составлялись в срок, а информация поставлялась с запоз­данием23. Наше описание планирования, основанное на архивах наркоматов, столь же запутанно и неоднозначно, в основном по той причине, что сам процесс планирования был таким.

В этой главе мы проанализируем планы и их согласованность на основе архивов наркоматов и главков. Мы исследуем доку­менты, которыми обменивались между собой Госплан, СНК и промышленные наркоматы, наркоматы и главки, главки и пред­приятия. Эти архивы сохранились неплохо, а планы, будучи «зако­ном», должны находиться среди наиболее важной документации. Таким образом, мы предполагаем, что имеем дело с относительно полным комплексом документов по планированию. Анализ мате­риалов по планированию осложняется нечеткой терминологией, использовавшейся плановиками24. Годовой план обычно называл­ся промфинпланом, но иногда тот же термин употреблялся, когда речь шла о квартальном плане. Термин техпромфинплан обычно употреблялся по отношению к предприятию и включал в себя мно­жество плановых показателей, в отличие от короткой обобщенной версии плана. Главки, как и наркоматы, как правило, устанавлива­ли предприятиям оперативные планы с заданиями, завышенными по отношению к планам, установленным вышестоящими органами. Стальтрест, например, докладывал ГУМП, что «за первые 5 меся­цев текущего года программа ГУМП по стали выполнена по опера­тивному заданию на 79,8% и Госплану на 87,6%»25.

23 Zaleski Е. Stalinist Planning... P. 500-503.

24 Цифры, задававшие производственные задания и необходимые для их выпол­нения ресурсы, могли иметь следующие названия: «план», «проект плана», «конт­рольные цифры», «программа», «лимиты». «Вал» (валовая продукция) мог выра­жаться как в рублях, так и в натуральных показателях.

25 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3548. Л. 51-54.

245

Ниже рассматриваются конкретные примеры разработ­ки планов производства металла внутри НКТП и его Главного управления металлургической промышленности (ГУМП), а так­же примеры разработки планов выпуска различной продукции легкой промышленности внутри НКЛП. То, что в центр нашего исследования мы ставим металлургическую промышленность, объясняется тем, что планы металлургической промышленности утверждались на самом высоком уровне; производством металлов управлял вначале один главк (ГУМП), а затем три главка, вхо­дившие в наркомат тяжелой промышленности. Мы можем пред­полагать, что металлургия (чугун, прокат, спецсталь), учитывая высокую приоритетность ее продукции и пристальное внимание центра к ней, была одной из наиболее тщательно планируемых отраслей. Легкая промышленность планировалась различными главками и региональными управлениями НКЛП. Несмотря на то что приоритетность этой отрасли была ниже, у нее было пре­имущество менее пристального контроля. Благодаря лучшей сохранности архивов НКЛП у нас есть больше информации о том, как происходил процесс планирования в НКЛП, нежели в НКТП.

Таблица 8.1. Этапы подготовки годового плана: правительство и наркоматы

 

Этап Сроки Действия   

Первый июнь-июль СНК и Госплан разрабатывают контроль­ные цифры и лимиты будущего плана   

Второй август-октябрь Экономические наркоматы и ведомства раз­рабатывают и представляют в Госплан свои предложения по будущему плану   

Третий октябрь-декабрь Госплан и Наркомфин торгуются с эконо­мическими наркоматами   

Четвертый декабрь-январь Официальное утверждение плана  

Источник: Markevich A., Gregory P. Was the Soviet Economy a Planned Economy? Answer of the Soviet Archives of the 1930s // Zvenigorod International Conference. Zvenigorod, Russia. June 2001; Маркевич A.M. Была ли советская эко­номика плановой? Планирование в наркоматах в 1930-е гг. // Экономическая ис­тория: Ежегодник. 2003. М.: РОССПЭН, 2004. С. 26.

Процесс планирования. В главе 6 мы говорили о том, что сроки составления планов не соблюдались. Наркоматы старались подать Госплану данные как можно позже, и одной из наиболее частых жалоб Госплана была жалоба на то, что наркоматы задер­

246

живали подготовку планов. Поэтому нет ничего удивительно­го в том, что оперативные планы составлялись с существенной задержкой. Составление общесоюзного годового плана (нача­ло планового периода-1 января) проходило четыре основных этапа (см. таблицу 8.1). После того как общесоюзный план был «утвержден», наркоматы должны были спустить «окончатель­ные» планы предприятиям. Таблица 8.2 показывает три основ­ных этапа подготовки планов предприятий. Частое употребление кавычек в отношении слов «утверждение» и «окончательный» будет объяснено ниже.

Таблица 8.2. Этапы подготовки планов предприятий

 

Этап Сроки Действия   

Первый октябрь-декабрь Предприятия подают информацию в главки   

Второй январь-март Представители главков и предприятий встре­чаются для утверждения основных показате­лей будущих планов   

Третий март и позднее Главки утверждают «окончательные» планы  

Источник: Markevich A., Gregory P. Was the Soviet Economy a Planned Economy? Answer of the Soviet Archives of the 1930s // Zvenigorod International Conference. Zvenigorod, Russia. June 2001.

Как показано в таблице 8.1, на «первом этапе» подготовки годовых планов наркоматы участия не принимали. Этим зани­мались Политбюро, СНК и Госплан. Тем не менее наркоматы не были исключены из этого процесса полностью. В переписке со Сталиным Каганович упоминает встречи с наркомами, происхо­дившие в те же дни, что и заседания Политбюро, на которых об­суждались годовые и квартальные планы26. Данные Кагановичем описания заседаний Политбюро показывают, что речь на них шла лишь о самых общих плановых показателях, таких, как валовые задания тяжелой и легкой промышленности, общий объем хле­бозаготовок или грузоперевозок. Само Политбюро своими по­становлениями не устанавливало годовые контрольные цифры по конкретным видам продукции (см. главу 5). В любом случае, на первом этапе определялись важнейшие «контрольные цифры» и «лимиты» (такие, как лимиты капвложений), задававшие об­щие рамки обсуждения и торгов по показателям будущего плана

Сталин и Каганович. Переписка. С. 658-659.

247

между наркоматами и Госпланом, между наркоматами и главка­ми. После первого этапа процесс составления планов фактически заключался в обмене информацией и торге, достигавшем апогея к четвертому этапу. В течение всего процесса планирования Гос­план играл ведущую роль. СНК и Политбюро утверждали планы, предложенные Госпланом, после внесения в них своих «исправ­лений»27. СНК не утверждал производственные планы для отдель­ных наркоматов в 1930-е годы; в рамках общесоюзного плана утверждались лишь некоторые плановые задания по наркома­там в целом. СНК утверждал финпланы наркоматов в разбивке по главкам и титульные списки наркоматов. Госплан также дол­жен был подготавливать основные материальные балансы, такие, как баланс по металлу, но они утверждались уже после того, как был подготовлен годовой план. В дополнение к годовым планам отдельно могли подготавливаться специальные планы, такие, ска­жем, как план по черной металлургии.

Таблица 8.3. Годовое планирование в НКТП в 1932 году на 1933 год

 

Дата Кто и что должен сделать   

20 сентября Главки должны представить в плановый сектор материалы по контрольным цифрам   

20 сентября Главки должны разверстать лимиты по производству и капитальному строительству по предприятиям   

23 сентября Сектора труда, кадров и орграц совместно с главками должны преподать лимиты по труду, кадрам и рациона­лизации всем объединениям, трестам и предприятиям, согласовав их предварительно с плановым сектором   

25 сентября Плановый сектор должен сообщить главкам лимиты по себестоимости (к моменту появления приказа лимиты по производству и капстроительству уже были переданы ГУ)   

27 сентября Главки должны разверстать лимиты по себестоимости по предприятиям   

1 октября Объединения и тресты должны дать директивы и лимиты предприятиям по применению форм контрольных цифр и инструкции к ним   

5 октября Республиканские уполномоченные через республиканские объединения и областных уполномоченных должны обес­печить спуск директив и лимитов предприятиям респуб­ликанской и местной промышленности  

27 Маркевич А.М. Была ли советская экономика плановой? Планирование в нар­коматах в 1930-е гг.// Экономическая история: Ежегодник. 2003. М.: РОССПЭН, 2004. С. 20-54.

248

Продолжение табл. 8.3

 

Дата Кто и что должен сделать   

5 октября Объединения и тресты должны дать главкам контрольные цифры по сокращенному кругу форм, не дожидаясь полу­чения контрольных цифр от предприятий   

9 октября Главки должны представить сводные контрольные цифры   

1 ноября Все предприятия должны выслать контрольные цифры   

20 ноября Все объединения и тресты должны составить свои конт­рольные цифры на основе контрольных цифр предпри­ятий и выслать их в главки   

20 ноября Республиканские уполномоченные должны составить свои контрольные цифры на основе контрольных цифр предприятий республиканской и местной промышленнос­ти и выслать их в главки   

1 декабря Главки должны представить сводные контрольные цифры  

Источник: Маркевич А.М. Была ли советская экономика плановой? Планиро­вание в наркоматах в 1930-е гг. // Экономическая история: Ежегодник. 2003. М.: РОССПЭН, 2004. С. 49-51.

На первом этапе планирования СНК издавал постановления, устанавливавшие график составления будущего плана. На их осно­ве наркоматы издавали свои приказы, такие, как, например, «О порядке и сроках составления контрольных цифр по тяжелой про­мышленности на 1933 год». В таблице 8.3 приведены инструкции, данные НКТП своим подчиненным, по срокам составления плана на 1933 год. Они содержат двенадцать заданий, подлежащих вы­полнению в 1932 году. Подготовка плана НКТП на 1939 год пре­дусматривала реализацию девятнадцати заданий, которые должны были быть выполнены в 1938 году. Иногда к одному и тому же дню должны были быть выполнены сразу несколько заданий. Напри­мер, при подготовке плана на 1933 год к 25 сентября 1932 года следовало выполнить 5 заданий, а к 1 октября должно было быть выполнено еще шесть. Каждое задание заключалось в требованиях к главкам, функциональным подразделениям или предприятиям предоставить необходимую для планирования информацию, та­кую, как расчет себестоимости, объемов производства или задания предприятиям. Процесс планирования предполагал неоднократ­ный обмен информацией между главками и предприятиями, пред­приятиями и главками, главками и плановым сектором наркомата, а также другими его функциональными подразделениями. Про­цесс подготовки плана НКТП на 1933 год, например, должен был

249

завершиться подачей главками итоговых предложений в плановый сектор народного комиссариата.

Вместо того чтобы выработать общие правила и инструкции на несколько лет подряд, СНК каждый год издавал новое по­становление. Как было показано в предыдущих главах, диктатор избегал общих правил, несмотря на то что наличие «твердого» расписания планирования несомненно облегчило бы разработ­ку планов. Как было отмечено в главе 6, наркоматы боролись не только за размер плановых заданий, но и за сроки их разработки. НКТП принимал участие во множестве конфликтов, для того чтобы добиться отсрочки представления отчетов.

Структура планов. Планы наркоматов состояли из трех обя­зательных частей: текстовой части, в которой перечислялись ос­новные задачи и приоритеты плана, сводных таблиц, в которых давались ключевые плановые показатели, и детальных таблиц, в ко­торых были прописаны плановые задания главков и иногда круп­ных предприятий. Наркомат не утверждал планы предприятий; скорее, это было задачей главков. Каждый «общий» план состоял из нескольких разделов. Наиболее важными были производствен­ный план, план по ассортименту продукции и план капитального строительства. Менее важными - планы по труду и план по себе­стоимости. Иногда планы включали раздел по социальной сфере -по работе детских садов, медицинских учреждений и т.д. Финансо­вый план составлялся отдельно и согласовывался с Наркомфином, а не Госпланом. Кроме того, отдельно составлялись наркоматовские планы распределения, как правило, в последнюю очередь. Двумя наиболее важными частями «общего» плана были производствен­ный план и план капитального строительства28. Изменения, вноси­мые в титульные списки, требовали изменений финансового плана; в таких случаях изменение финансового плана было автоматичес­ким, как видно из сухого письма НКЛП, отправленного в ЦКБ:

Вследствие уточнения титульных списков по жилстроительству на 1933 г. союзной легкой промышленности, финсектор НКЛП СССР вносит следующие изменения по годовому плану финансирования жилстроительства с покрытием за счет специального капитала и бюджета ЦКБ29.

Несмотря на то что плановые задания по производству и ка­питальному строительству были важнее других, СНК и Госплан периодически проводили кампании за выполнение других по­

28 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3452,3453,3454.

29 РГАЭ. Ф. 7604. Оп. 2. Д. 740. Л. 6.

250

казателей планов. Так, к примеру, коллегия НКЛП и президиум ВЦСПС в 1933 году приняли постановление о необходимости выполнения плановых заданий по труду:

НКЛП и ВЦСПС обращают внимание руководителей главков, республикан­ских наркоматов легкой промышленности, областных управлений легкой про­мышленности, ЦК союзов, управляющих трестами, руководителей областных комитетов союзов, директоров предприятий и председателей ФЗК на то, что ос­новным условием оценки работы предприятий в текущем хозяйственном году явится степень выполнения плана по производительности труда и зарплате30.

В 1937 году СНК принял постановление, утверждавшее, что «выполнение плана должно оцениваться не по валовой продук­ции, а по выпуску готовой и комплектной продукции установ­ленного наркомом качества и ассортимента»31. Появление подоб­ных приказов предполагает, что при оценке выполнения плана в целом в первую очередь смотрели на выполнение плана по валу. Лишь когда невыполнение плана по второстепенным показате­лям, таким, как, например, по труду, становилось очевидным, цен­тральные власти обращали на них внимание.

В наркомате планированием занимался прежде всего его пла­новый сектор. Штат плановых секторов НКТП и НКЛП в 1930-е годы колебался от 50 до 100 человек, но в наиболее ответствен­ные моменты работы над планом он мог быть существенно уве­личен. Так, например, осенью 1938 года, в самый разгар работ по годовому плану на 1939 год, к работе в плановом секторе НКТП было дополнительно привлечено сто экономистов и техников из наркоматовских институтов32. Другие подразделения наркомата отвечали за составление отдельных частей плана, которые увязы­вались плановым сектором вместе, в общий наркоматовский план. Отраслевые главки разрабатывали планы для своих отраслей (на­пример, ГУМП составлял планы по металлургии, Главшерсть - по производству шерстяной продукции и т.д.), функциональные под­разделения, такие, как сектор труда или финансовый сектор, разра­батывали показатели по труду и заработной плате или финансовые показатели наркомата соответственно. Отдел снабжения составлял сводную заявку на фондируемые материалы и оборудование.

Плановый сектор наркомата играл ключевую роль в вопросах оперативного планирования. Он представлял интересы наркомата

30 РГАЭ. Ф. 7604. On. 1. Д. 119. Л. 25-26.

31 СЗ. 1937. № 24. Ст. 98.

32 РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 28. Д. 5. Л. 77-90.

251

во время согласования плановых заданий наркомата с Госпланом, а также представлял наркомат на переговорах с главками и крупными предприятиями. В некоторых случаях нарком был склонен органи­зовывать «теневой» плановый сектор, который проверял бы работу официального. Так, например, в 1938 году, во время работы над пла­ном на 1939 год, нарком тяжелой промышленности Каганович орга­низовал альтернативную плановую группу работников, «освободив их от основной работы на 15-20 дней, которые бы наряду с Плано­вым сектором изучали материалы и цифры и представили Коллегии свои соображения при обсуждении плана на 1939 год»33.

Несмотря на то что теоретически все основные решения, ка­сающиеся планов, должны были рассматриваться наркомом и коллегией наркомата, на коллегии рассматривался, как правило, лишь первый проект плана. Полный список заседаний, касаю­щихся вопросов планирования, коллегий НКТП (1938) и НКЛП (1933) представлен в следующей таблице.

Таблица 8.4. Список заседаний коллегий НКТП и НКЛП, по­священных составлению годовых планов на будущий год

 

Заседания коллегии НКЛП в 1933 г., посвященные составлению плана на 1934 г.   

Дата Тема и решения   

22 сентября Обсуждение производственной программы и плана капиталь­ного строительства в целом   

25 октября Уточнение сроков планирования, принятие указаний исполнителям по составлению проектов финплана и плана снабжения   

27 октября Одобрение контрольных цифр капитального строительства по отдельным главкам   

29 октября Одобрение контрольных цифр капитального строительства в целом по наркомату   

1 ноября Одобрение контрольных цифр по производственным про­граммам отдельных главков   

2 ноября Одобрение контрольных цифр по производственным про­граммам отдельных главков   

Заседания коллегии НКТП в 1938 г., посвященные составлению плана на 1939 г.   

Дата Тема и решения   

7 сентября Начало работы над составлением плана. Установление сроков планирования, принятие указаний исполнителям по состав­лению проектов плана капитального строительства и плана снабжения  

33 РГАЭ. Ф. 7604. Оп. 3. Д. 136. Л. 181. 252

Продолжение табл. 8.4

 

Дата Тема и решения   

13 сентября Одобрение контрольных цифр по НКТП в целом, уточнение сроков составления проектов планов по главкам, принятие указаний плановому сектору   

16 сентября Обсуждение плана. Уточнение сроков планирования   

26 сентября Принятие указаний плановому сектору   

25 октября Принятие указаний замам по составлению титульных спис­ков   

29 октября Обсуждение контрольных цифр по отдельным главкам, при­нятие указаний по составлению проектов планов отдельных главков и указаний плановому сектору по составлению проекта сводного плана   

3 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ отдельных главков, принятие указаний плановому сектору по сводному плану   

5 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ и капитального строительства отдельных главков   

14 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ и капитального строительства отдельных главков; принятие указаний плановому сектору по труду и себестоимости   

16-17 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ и капитальных вложений отдельных главков, уточнение сроков планирования, принятие указаний по финплану   

19 ноября Одобрение контрольных цифр по себестоимости и труду, принятие указаний по финплану   

23 ноября Одобрение контрольных цифр по капитальным вложениям, принятие указаний по труду и себестоимости   

25 ноября Одобрение контрольных цифр по капитальным вложениям по отдельным главкам   

13 декабря Установление сроков и порядка составления плана распреде­ления наркомата   

14 декабря Одобрение проекта финплана  

Источник: Маркевич A.M. Была ли советская экономика плановой? Планиро­вание в наркоматах в 1930-е гг. // Экономическая история: Ежегодник. 2003. М.: РОССПЭН, 2004. С. 52-53.

Задержки в составлении планов: предварительные планы.

Несмотря на то что формально плановые задания на год должны были утверждаться в конце декабря - начале января, на практике это происходило значительно позже как в случае наркоматов, так и в случае главков. Годовые планы главков периодически «кор­ректировались», и сумма квартальных планов часто отличалась

253

от годового плана. Отсутствие утвержденных планов в начале планируемого года заставляло разрабатывать квартальные планы на основе предварительных лимитов и контрольных цифр. Разра­ботка контрольных цифр наркоматами и главками происходила в два этапа: первый - с октября по декабрь года, предшествующего плановому, и второй - в январе планового года34. Основываясь на этих предварительных контрольных цифрах, предприятия со­гласовывали с главками «авансовую загрузку». В ГУМП в рабо­те комиссий по рассмотрению протоколов «авансовой загрузки» участвовало по четыре представителя ГУМП и по три представи­теля предприятий35. При этом внимание в первую очередь уделя­лось заданиям по ассортименту и объему выпускаемой продук­ции (валу). Другие показатели плана, такие, как показатели по труду, себестоимости, выпуску новой продукции, на этом этапе практически не рассматривались. При этом главк находился в не­выгодном положении, так как ему приходилось вести переговоры с предприятиями до получения собственного плана.

Протоколы «авансовой загрузки» были одной из важнейших составляющих, на основе которых предприятия строили свою ра­боту. Предприятия отказывались заключать договора на поставку своей продукции до утверждения главком плановых показателей по ассортименту в протоколах «авансовой загрузки». Так, напри­мер, объединение «Сталь» направило ГУМП следующую теле­грамму: «Протоколы авансовой загрузки заказами прокатных ста­нов завода 4 кв. нет. Фонды заказы также дополнительные ордера 4 кв. поступают, просим распорядиться высылке протокола 4 кв., до получения такового заключения договоров воздерживаемся»36. Помимо утверждения протоколов авансовой загрузки главку так­же приходилось спешить с утверждением лимитов по труду и дру­гих показателей, в соответствии с которыми предприятия должны были работать. Так, например, ГУМП установил тресту «Нерудо-сталь» лимит по труду на 1937 год 21 декабря 1936 года, сообщив при этом, что он останется в силе «впредь до утверждения плана правительством»37. Таким образом, предприятия и главки начина­ли новый плановый год, имея лишь предварительные задания по производству и труду. Ни у главка, ни у предприятий не было ни­чего, что хотя бы отдаленно напоминало утвержденный план.

34 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3452,3453,3454.

35 Там же.

36 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3562. Л. 14.

37 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3431. Л. 56.

254

Однако плановый сектор наркомата, главки и предприятия справлялись с проблемами, вызванными задержками разработки планов, используя «предварительные» оперативные планы, наи­более важными среди которых были так называемые протоколы «авансовой загрузки». Главки и предприятия научились работать в отсутствие утвержденных планов. Получение плана предприятиями по прошествии полугода после начала планового периода отнюдь не доказывает, что советская экономика не являлась плановой. Это го­ворит лишь о том, что предприятия производили продукцию и осу­ществляли ее поставки, основываясь на хрупких предварительных соглашениях, которые могли быть изменены в любой момент.

Квартальное планирование было организовано примерно по той же схеме, что и годовое планирование. Приблизительно за месяц-полтора до начала планируемого квартала плановый сек­тор наркомата на основании указаний, полученных от Госплана, письмом сообщал главкам свои проекты заданий по производст­ву на предстоящий квартал. Одновременно копии отправлялись в отдел труда, финсектор и отдел себестоимости. Так, например, ГУМП в 1937 г. получил такие письма от планового сектора НКТП в срок от недели до месяца до начала очередного кварта­ла38. Задание на первый квартал следующего года ГУМП нередко получал летом предыдущего года, одновременно с первой верси­ей годового плана по производству, т.е. намного раньше, чем зада­ния на второй, третий или четвертый кварталы39.

Число (и детальность) предварительных заданий зависели от степени важности отрасли промышленности и приоритетов цен­тра. ГУМП, как основной производитель металла, был одним из наиболее приоритетных главков и получал задания по произ­водству чугуна, стали, проката, труб, аммиака, кокса, сульфата аммония и цемента в виде заданий в целом по главку40. Эти за­дания отраслевые сектора ГУМП распределяли между подчинен­ными ГУМП предприятиями. 12 декабря 1932 года плановый сектор ГУМП сообщил коксохимическому сектору ГУМП пред­варительные задания на первый квартал 1933 года, основанные на цифрах, полученных от НКТП. По получении предваритель­ных заданий по производству предприятия начинали переговоры с главком, «уточняя» задания. Уточненные задания отсылались

38 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 9,31,41.

39 Так, например, плановый сектор НКТП направил в ГУМП утвержденные СНК контрольные цифры на первый квартал 1937 г. еще 25 июля 1936 года (РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 48-52).

40 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 9,31,41.

255

обратно в плановый сектор наркомата для одобрения41. Во время переговоров главк имел возможность изменить отдельные циф­ры, но каждый случай уменьшения плановых заданий требовал согласования с плановым сектором наркомата. Так, например, через месяц после начала третьего квартала заместитель началь­ника планового сектора ГУМП отправил начальнику планового сектора НКТП письмо, в котором просил уменьшить задание, ар­гументируя тем, что такое уменьшение уже было предварительно согласовано с плановым сектором НКТП42.

Плановый сектор наркомата направлял эти, полученные «сни­зу», цифры в Госплан и СНК; после утверждения СНК они пре­вращались в «окончательные» квартальные планы и передава­лись обратно в главки, а затем на предприятия. В случае с ГУМП НКТП передавал главку «окончательные» квартальные задания по мере их утверждения. Первыми показателями квартального плана, которые главк получал в начале первого месяца плани­руемого квартала, были задания по производству чугуна, стали, железной руды, кокса, аммиака, сульфата аммония, огнеупоров и цемента. Например, задания на четвертый квартал 1937 года по ним ГУМП получил через три дня после начала квартала43 и уже позже получил разбивку плана по трестам и предприятиям в натуральном и стоимостном выражении44. В последнюю очередь ГУМП получал задания по производству проката, через две неде­ли или даже через месяц после начала квартала45. Иногда разбив­ка задания по производству проката по заводам давалась одно­временно с показателями по ГУМП в целом46. Цифры по прокату задерживались в силу того, что Стальсбыт должен был собрать все заявки на сталь и передать их в наркомат. ГУМП совместно со Стальсбытом определял ассортимент и объемы производства проката, а также какие именно предприятия будут его произво­

41 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 65. Л. 19.

42 «Представленные... ГУМПом контрольные цифры по валовой продукции на 3 квартал 1937 имеют расхождения с утвержденным НКТП планом: по железно-рудной промышленности 50,86 миллиона руб. вместо 51,5 миллиона руб. по пла­ну и по огнеупорной промышленности 53,81 вместо 52,5 миллиона руб. по плану» (РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 22).

43 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 5-7.

44 Иногда разбивка по трестам и предприятиям утверждалась правительством одновременно с показателями в целом по главку. В таких случаях НКТП успевал сообщить эти цифры ГУМП одновременно с заданиями в целом по главку. Так было, например, во втором квартале 1937 года (РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 34-40).

45 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 2-4,11-14.

46 Так случилось, например, в четвертом квартале 1937 года (РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 2-4).

256

дить. Перед принятием решения об «окончательных» цифрах плановый сектор НКТП требовал от ГУМП представить развер­нутый план по главку по всем показателям на текущий квартал вместе с полной отчетностью за предыдущий квартал. Например, плановый сектор НКТП сообщил ГУМП разбивку на четвертый квартал по чугуну, стали и прокату и ассортимент проката через десять дней после начала квартала, указывая:

В соответствии с утвержденной производственной программой на 4 квартал 37 [года], вам необходимо представить в плановый сектор не позднее 15.10 [через пять дней] развернутый план 4 квартала с фактическим выполнением за 3 квар­тал в натуральном и ценностном выражении".

Наркомат сначала утверждал задания по производству, по­скольку именно они в первую очередь интересовали центр. Дру­гие показатели плана, такие, как себестоимость и производитель­ность труда, утверждались позднее, если вообще утверждались.

Тресты и предприятия получали от ГУМП свои предвари­тельные производственные задания на следующий квартал за несколько дней до начала квартала, за исключением заданий по ассортименту проката48. Например, в третьем квартале 1937 года задания по ассортименту проката с разбивкой по предприятиям были получены через две недели после начала квартала49. Зада­ния по некоторым другим видам продукции могли поступать с еще большей задержкой. Кузнецкому металлургическому комби­нату ГУМП направил задание по производству костылей на вто­рой квартал 1937 года через три недели после начала квартала50. Таким образом, в каждом квартале предприятия начинали свою работу на основе заданий, спущенных главками до того, как за­дания самих главков были одобрены вышестоящими организа­циями. ГУМП сообщил своим предприятиям их задания на чет­вертый квартал 28 июля 1937 года, в то время как сам получил от НКТП свой план в разбивке по предприятиям только 5 июля 1937 года51. Планы по производству и ассортименту проката

47 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 4.

48 Так, например, письма с заданиями по производству на второй квартал 1937 года ГУМП отправил подчиненным трестам и предприятиям 16 марта, то есть за 15 дней до начала квартала; а с заданиями на третий квартал - 27 июня, за три дня до начала квартала (РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566,3492).

49 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566,3492.

50 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 101.

51 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3492,3450.

257

были направлены предприятиям 17 июля 1937 г., а задания от НКТП ГУМП получил лишь 8 августа 1937.

Запутанная история, изложенная выше, - это всего лишь история потока приказов, которые передавались сверху вниз главкам, а затем и предприятиям. Сами планы поступали с су­щественной задержкой. Квартальные планы поступали с мень­шей задержкой, чем годовые, так как сами кварталы короче года, кроме того, длительность задержки зависела от вида продукции. После того как предприятия получали плановые задания, поток информации менял свое направление, теперь основной массив информации передавался снизу вверх.

В течение двух недель после получения от главков производст­венных заданий предприятия должны были представить в глав­ки свои предложения по разбивке производимой ими продукции по кварталам и месяцам, подтвержденные расчетами по загрузке оборудования (например, такого, как доменные печи, прокатные станы и т.д.)52. После чего главк сообщал предприятиям, были ли одобрены их предложения. Так, заместитель директора ГУМП через шесть недель после начала квартала сообщил Косогорскому металлургическому заводу, что его план на третий квартал 1937 г. принят без изменений53. Другие плановые показатели, не связан­ные с объемами производства, сообщались предприятиям еще позже, если вообще сообщались в течение квартала. Так, напри­мер, ГУМП сообщил лимиты по себестоимости на второй квар­тал 1937 года только 3 мая 1937 года, то есть через месяц после начала квартала54.

Предприятия постоянно торговались с главками по поводу раз­мера производственных заданий на протяжении всего процесса составления планов. Для обоснования меньших заданий тресты и предприятия ссылались на технические трудности, плохое состо­яние имеющегося оборудования и агрегатов, возможные полом­ки и необходимость ремонта оборудования. По поводу последнего вопроса ГУМП вел бесконечные споры со своими предприятиями, стараясь по возможности отложить проведение ремонтных работ. Директор завода им. Коминтерна 15 февраля 1937 года просил при составлении плана учесть остановки завода на ремонт55. Директор завода им. Орджоникидзе в письме в ГУМП от 3 апреля 1937 года объяснял невозможность выполнения установленного месячного

52 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3492,3566.

53 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 88.

54 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 21, 66,71.

55 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 135-136.

258

задания на апрель по производству чугуна аварийным состояни­ем домны № 2, пониженной производительностью домны № 5, в связи с чем просил снизить задание по чугуну на 90 тонн56. ГУМП отклонил просьбу завода им. Петровского от 8 августа 1937 года уменьшить программу производства печи № 4 в связи с тем, что ее капремонт затягивался, приказав отложить ремонтные работы и по­высить производство, поскольку «план на 3 квартал уже утвержден правительством»: «Изменить его я не имею возможности. Учиты­вая напряженное положение с балансом чугуна, прошу Вас принять меры к безусловному выполнению баланса на 3 квартал»57. ГУМП отклонил также и просьбу Косогорского металлургического комби­ната учесть при составлении квартального задания необходимость остановки доменных печей и чистки газопровода58. ГУМП также приказал заводу им. Петровского отложить капитальный ремонт прокатного стана. И всё же ГУМП отклонял отнюдь не все запро­сы. 20 июля 1937 года ГУМП направил в плановый сектор нарко­мата следующую просьбу: «В связи с изменением сроков ремонтов и сортамента чугуна на 3 квартал 1937 г. просим изменить план по чугуну по следующим [трем] заводам без изменения общего итога выплавки чугуна, утвержденного вами»59. В двух письмах Сулин-скому заводу главк подчеркивал неизменность сроков окончания реконструкции проволочного стана, приказывая заводу «принять все меры к окончанию реконструкции проволочного стана к 01.09», а также «ежедекадно сообщать о ходе работ на проволочном ста­не»60. Интерес ГУМП к этому вопросу был настолько велик, что он просил завод «сообщить, какая помощь нужна со стороны ГУМП»61.

Несмотря на то что второстепенные плановые задания были не так важны, как задания по производству и ассортименту, они также служили предметом торга. Примером может служить спор вокруг размера заданий по снижению себестоимости заво­ду «Свободный Сокол» между дирекцией завода и ГУМП. Пер­воначально, 3 мая 1937 года, ГУМП установил заводу цифру в 18,6%62. 13 мая директор завода направил в ГУМП письмо, в котором отстаивал меньшую цифру-14,5%, которая, по его под­счетам, соответствовала уже утвержденным фондам заработной

56 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 8.

57 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567. Л. 155.

58 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567. Л. 89,91,94.

59 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 21.

60 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 110.

61 Там же.

62 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 37.

259

платы, расходным коэффициентам сырья и топлива, а также действовавшим ценам. Директор просил ГУМП «при определе­нии лимитов по снижению себестоимости не допускать скачкооб­разности лимитов» и отмечал, что во втором квартале «по неиз­вестным причинам лимит снижения [себестоимости] ... увеличен в 3 раза»63. В ответ на этот протест главк в качестве компромисса предложил цифру в 16%64.

Сбытовые организации, такие, как Стальсбыт, Коксхимсбыт и Огнеупорсбыт, собирали заявки на продукцию заводов от потен­циальных потребителей. Они определяли ассортимент проката на основании полученных заказов и заключали с предприятиями генеральные договора на поставку продукции. В начале каждого квартала, после получения заданий по производству, предпри­ятия обсуждали с соответствующими сбытовыми организациями и утверждали план, определявший, сколько произведенной про­дукции останется на заводе для дальнейшей переработки (ска­жем, чугуна в сталь), сколько будет передано другим заводам внутри главка, и сколько будет поставлено на сторону. Таким об­разом, сбытовые организации играли важную роль в составлении, например, баланса металла. Предварительные договоренности в процессе выполнения планов могли изменяться либо Стальсбы-том (в случае изменения портфеля заказов), либо предприятия­ми (в случае перебоев в снабжении). Соответственно предпри­ятия часто выпускали продукцию не в соответствии с заказами сбытовых организаций. Эту проблему главки неоднократно пы­тались решить совместно со сбытовыми организациями. Органы сбыта также получали годовые планы65. Так же как и в случае с годовыми планами «производителей», утверждение планов сбы­товых организаций проходило несколько стадий и растягивалось фактически на целый год. Так, например, контрольные цифры по сбыту продукции коксохимического отдела ГУМП на 1937 год были утверждены лишь в мае 1937 года, но, даже принятые так поздно, они не являлись «окончательным» планом по сбыту66.

Процедура оперативного планирования была сходной и в НКТП и в НКЛП. Однако предприятия легкой промышленности чаще получали свои квартальные планы в срок, так как их про­дукция была неприоритетной, и планы утверждались не на столь

63 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 35. н РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 22.

65 Вплоть до 1936 года вышеперечисленные сбытовые организации были «неза­висимыми», хозрасчетными органами. В 1936 году они стали отделами ГУМП.

66 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3429. Л. 1-2.

260

высоком уровне. Например, Главное управление шерстяной про­мышленности и его предприятия получали утвержденные плано­вые задания до начала квартала67.

В целом, годовые и квартальные оперативные планы, которые должны были обеспечивать управление советской плановой эко­номикой, поступали исполнителям уже после начала планового периода, и значительную часть времени предприятия работали на основе «предварительных» плановых заданий. Более того, пла­ны, которые предприятия должны были выполнить по закону, были на самом деле всего лишь планами по производству и ас­сортименту. Несмотря на то что техпромфинпланы предприятий включали в себя множество других финансовых и технических показателей, непроизводственные плановые задания попросту утверждались по факту и служили исходными посылками для разработки будущих планов. Предприятия должны были выпол­нить план по производству и ассортименту, при том что в момент, когда они выполнялись, они еще не были «окончательными». Таким образом, реальное производство осуществлялось на осно­вании предварительных договоренностей, которые не связывали вышестоящие организации никакими обязательствами.

Интервенции и изменения планов. Задержки в утверждении планов не были главной проблемой наркоматов, главков и предпри­ятий. В предыдущих главах говорилось о склонности вышестоящих организаций вмешиваться, вносить изменения в планы для обеспе­чения «мобильности ресурсов». На самом деле политическое руко­водство рассматривало возможность менять планы когда угодно в качестве одной из наиболее сильных сторон системы. Сталин писал:

Могут сказать, что, меняя так основательно наметки пятилетнего плана, ЦК нарушает принципы планирования и роняет авторитет планирующих органов. Но так могут говорить только безнадежные бюрократы. Для нас, для большеви­ков, пятилетний план не есть нечто законченное и раз и навсегда данное. Для нас пятилетний план, как и всякий план, есть лишь план, принятый в порядке первого приближения [здесь и дальше курсив автора], который надо уточнять, изменять и совершенствовать на основании опыта мест, на основании опыта исполнения плана. Никакой пятилетний план не может учесть всех возможностей, которые таятся в недрах нашего строя и которые открываются лишь в ходе работы, в ходе осуществления плана на фабрике, на заводе, в колхозе, в совхозе, в районе и т.д. Только бюрократы могут думать, что плановая работа заканчивается составлени­

67 Markevich A., Gregory P. Was the Soviet Economy a Planned Economy? Answer of the Soviet Archives of the 1930s // Zvenigorod International Conference. Zvenigorod, Russia. June 2001.

261

ем плана. Составление плана есть лишь начало планирования. Настоящее плано­вое руководство развертывается лишь после составления планов...68

В предыдущих главах также было описано, каким образом эко­номические наркоматы защищали себя от интервенций центра: они задерживали предоставление информации, добивались пода­чи плана в последнюю минуту и подготавливали свои собствен­ные (двойные) планы, независимые от государственных планов. Наркоматы боролись с Госпланом за материалы, оборудование и капиталы, и эту борьбу Госплану приходилось вести в отсутствие надежной информации.

Для составления годовых и квартальных планов в срок было необходимо, чтобы каждый участник процесса планирования по­давал информацию вовремя. И тем не менее, как вышестоящие, так и подчиненные организации для достижения своей выгоды задерживали подачу информации. Поэтому информация в обоих направлениях, и сверху вниз, и снизу вверх, передавалась с хро­нической задержкой. На одном из заседаний коллегии НКЛП (6 апреля 1933 г.) плановый сектор наркомата жаловался:

Надо сказать, что контрольные цифры [по х/б] в том виде, как мы доклады­ваем, к великому сожалению, являются продуктом исключительно ПЭУ [плано­во-экономическое управление; так тогда назывался плановый сектор]. Несмотря на неоднократные настояния со стороны ПЭУ и со стороны наркомата в целом, хлопчатобумажное управление до сих пор не дало никаких показателей плана, если не считать капвложения, которые они вернули в том же виде, в каком они были даны в директивах, отправленных ПЭУ...

По себестоимости у нас материалы не готовы не по вине ПЭУ, а потому что некоторые главки еще до сих пор не предоставили материала69.

Неудивительно, что плановый сектор использовал по отноше­нию к главкам такие же средства давления, что и Госплан по отноше­нию к наркоматам. На заседании коллегии НКЛП плановый сектор жаловался на усиленное давление Госплана, который требовал пред­ставить план наркомата, при том что некоторые части плана задер­живались главками. Нарком НКЛП Любимов угрожал главкам:

Если главки завтра не смогут дать всех элементов плана, тогда нам придется это сделать за главки, в частности, это касается себестоимости. Сделаем это чрез­вычайно простым путем, а именно: тем главкам, которые смогут доказать свои за­

68 Сталин И.В. Вопросы ленинизма. 10-е изд. М.: Партиздат, 1937. С. 413.

69 РГАЭ. Ф. 7604. On. 1. Д. 152. Л. 6,18.

262

дания, - дадим в соответствии с их заявкой, а тем, которые не представят, - раз­верстаем между ними ту разницу, что останется от главков, представивших свои заявки. Я хотел бы к часу дня получить все элементы плана™.

ГУМП не смог сообщить одному из своих трестов первые «лимиты» квартального плана по прокату на четвертый квартал 1937 года. При этом ГУМП жаловался, что сам трест задерживал подачу информации71. Постоянные задержки создавали пороч­ный круг. Главк не мог составлять планы из-за того, что предпри­ятия не предоставили ему информации; а предприятия не могли предоставить информацию, поскольку у них не было хотя бы пер­вых наметок будущего плана! Предприятия по возможности за­тягивали предоставление необходимых материалов наверх, ведь чем позже поступал план, тем больше была вероятность, что он будет близок «окончательной» версии плана. «Востокосталь», на­пример, в 1937 году представила ГУМП план по валу и товарной продукции только в начале второго месяца второго квартала72. Подобные задержки подачи информации снизу вызывали недо­вольство ГУМП, который требовал от своих предприятий пода­вать материалы вовремя73. В частности, ГУМП приказал, чтобы представитель «Востокостали» немедленно приехал в Москву для принятия решения о квартальном плане по ассортименту прока­та74. Сами главки также не спешили представлять предприятиям плановые задания в окончательном виде, что вызывало протесты со стороны последних. Трест «Трубосталь» в письме от 10 января 1937 года жаловался ГУМП, что «до сего времени месячные опе­ративные производственные задания мы получаем от вас не ранее 28-29 числа предыдущего месяца, и наши заводы, получая лими­ты 30 числа, не могут своевременно спустить их цехам». В своем письме трест «Трубосталь» требовал, чтобы ГУМП представлял задания по производству не позднее 23-24 числа предыдущего месяца75, в противном случае, утверждал трест, ему придется раз­рабатывать их самостоятельно76.

У предприятий не было иного выбора, кроме как работать ис­ходя из предварительных заданий, полученных от главка, однако

™ РГАЭ. Ф. 7604. On. 1. Д. 815. Л. 9-11.

71 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3455. Л. 3.

72 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3455. Л. 22.

73 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567.

74 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3561. Л. 145-148.

75 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3561. Л. 161.

76 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3455. Л. 3-11.

263

«окончательные» квартальные планы требовались для составле­ния квартальной отчетности. Несмотря на то что предприятия работали в основном в отсутствие «окончательного» плана, они должны были представлять отчеты о выполнении плана в конце каждого планового периода. Эти отчеты должны были включать в себя не только цифры по производству и ассортименту, являв­шиеся главными, но и другие, менее приоритетные показатели, такие, как выполнение заданий по себестоимости. Задержки были настолько существенными, что предприятиям при составлении отчетов приходилось полагаться на свои собственные плановые расчеты. Например, металлургический завод им. Дзержинско­го к моменту, когда надо было приступать к работе над отчетом, не получил окончательных финансовых показателей на третий квартал 1937 года. В письме ГУМП от 29 августа он просил, что­бы ГУМП представил квартальный план завода в окончательно «утвержденном» виде77. Если под «планом» мы подразумеваем утвержденный план, то получается, что это крупное предприятие проработало два из трех месяцев квартала в отсутствие такового.

Планы наркоматов, главков и предприятий могли быть из­менены в любой момент. Несмотря на то что годовые задания НКЛП по производству обычно принимались вовремя, т.е. до на­чала планового года, они не многого стоили. Так, например, пла­новые задания НКЛП на 1936 год продолжали меняться вплоть до декабря78. Задания предприятиям могли быть изменены прак­тически любой вышестоящей организацией - СНК, Госпланом, наркоматом или главком. Большинство изменений вносилось в «обычном порядке» корректировки планов. Как было описано выше, процесс планирования проходил несколько стадий - от составления «предварительного» плана до «окончательного», и на каждой из этих стадий вышестоящие организации могли из­менять плановые задания. Интервенции считались совершенно обыденной и нормальной частью процесса планирования. У глав­ка не было особого выбора, ему приходилось исполнять директи­вы наркомата и правительства об изменении квартальных планов предприятий. Так, например, ГУМП пришлось изменить план на второй квартал 1937 года для завода «Красное Сормово» в пер­вом месяце квартала «в связи с необходимостью, по указанию заместителя наркома тяжелой промышленности т. Брускина, уве­личения выпуска центров для Главтрансмаша»79. Хотя большин­

77 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567. Л. 2.

78 Маркевич А.М. Была ли советская экономика плановой? С. 39.

79 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 2.

264

ство интервенций было связано с увеличением производственных заданий, наркоматы иногда, наоборот, понижали квартальные планы. Так, НКТП во втором квартале 1937 года понизил зада­ние по сульфату аммония на 500 тонн80. Некоторые изменения были связаны с административными реорганизациями, переда­чей предприятий из одного главка в другой. Реакция главков на изменения квартальных планов была болезненной и не момен­тальной. Главки были чаще склонны оспаривать решения своих наркоматов, нежели решения СНК. В соответствии с первона­чальным планом на четвертый квартал 1937 года заводы ГУМП должны были произвести 101 тысячу тонн прокатной стали из запланированных всему наркомату 160 тысяч тонн. 10 октября 1937 года наркомат своим решением увеличил план производ­ства ГУМП на 500 тонн за счет уменьшения плана другого главка (Главспецстали); этот случай уже упоминался в предыдущей гла­ве. ГУМП немедленно послал НКТП письмо (19 ноября 1937 г.), в котором протестовал против такого изменения, напоминая нар­комату, что формально предварительное согласование распреде­ления производства проката между главками НКТП было возло­жено на ГУМП и что это изменение через ГУМП не проходило81. 9 июня 1937 года (т.е. в конце квартала) ГУМП увеличил произ­водство сульфата аммония Кузнецкому металлургическому ком­бинату с 6080 тонн до 6290 тонн82. В мае 1937 года ГУМП уве­личил задание по коммерческой себестоимости продукции с 6,5% до 8,4% Одесскому заводу им. Дзержинского83.

Предприятия обращались в свои главки с протестами против частых изменений плана. Так, 23 июля 1937 года расстроенный директор Макеевского металлургического завода им. Кирова от­правил в ГУМП письмо с протестом против «чрезмерно частых изменений плана на 3 квартал по цеху рельсовых скреплений» и просил «наконец, установить сортамент по рельсовым скреплени­ям, соответствующий балансу металла, и прекратить дергание»84.

Позиции производителей, как наркоматов, так предприятий, в борьбе против увеличений плановых заданий были весьма слабы­ми, так как увеличивались всего лишь «предварительные» задания. Производственные показатели, которые подвергались изменениям, были частью предварительной договоренности с вышестоящими

80 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 32.

81 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 1.

82 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 100.

83 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 50. ы РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567. Л. 5-7.

265

организациями. Даже предварительная договоренность между нар­коматом и Госпланом обеспечивала лишь минимальную защиту от изменений. Нарком легкой промышленности Любимов однажды попытался помешать подобным изменениям, заявив на заседании наркомата 12 ноября 1936 года, что наркомат вынужден «наста­ивать на позициях НКЛП и возражать против проектировок Гос­плана, которыми не принята во внимание недозаготовка сырья по льно- и пенькозаводам, центральным чесальным фабрикам и пред­приятиям по переработке новолубяных волокон, считая, что это обстоятельство заранее предопределяет невыполнение запланиро­ванной производственной программы»85. Однако, хотя наркомат настаивал на предварительных договоренностях, Госплан сумел увеличить план в декабре.

Наиболее остро и быстро предприятия реагировали на значи­тельные или повторные повышения плановых заданий. Директор Новомосковского жестекательного завода после двойного повы­шения в 3 квартале 1937 года (сначала на 3000 тонн, затем еще на 3800 тонн) попросил ГУМП о пересмотре. Директор ссылался на то, что более высокое задание было невыполнимо и нарушало «предыдущие договоренности» с плановым сектором ГУМП86.

Выводы: была ли советская экономика плановой?

Процесс планирования был хаотичен и непрозрачен. Если описанный процесс планирования сложно понять постороннему наблюдателю, то столь же сложно в нем было разобраться и не­посредственным участникам. Несмотря на запутанность процесса планирования, мы можем сделать два важных вывода. Первый: столь разрекламированные техпромфинпланы предприятий, ко­нечный продукт планирования, создавались ретроспективно. План как комплекс заданий по производству, ассортименту, ка­честву, себестоимости, труду, новым технологиям и т.д. не имел особого значения. В 1930-е годы работа предприятий в действи­тельности планировалась только по двум показателям: по объ­ему производства и по ассортименту выпускаемой продукции. Это были единственные показатели, по которым плановики, по крайней мере, пытались создать видимость предварительного планирования и, следовательно, пытались руководить работой предприятий. Второй вывод касается того, что сама система была устроена так, чтобы избегать появления «окончательных» пла­

85 РГАЭ. Ф. 7604. On. 1. Д. 815. Л. 9-11.

86 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567. Л. 135.

266

нов. Все планы, вплоть до конца планируемого периода, квартала или года, назывались «предварительными». В результате поиска в архивах НКТП и НКЛП удалось обнаружить лишь один нар-коматовский план, который был подписан наркомом и содержал полный набор плановых показателей, план НКЛП на 1939 год87. В сущности, хранителем наркоматовского плана был плановый сектор наркомата, который подготавливал предварительные про­екты планов и вел учет вносимых в них изменений. Отсутствие «окончательных» планов открывало простор для интервенций, что порождало неуверенность среди предприятий и главков, кото­рые должны были строить свою работу на основе шатких предва­рительных договоренностей, в отсутствие гарантий от произволь­ных изменений планов. Твердого фундамента для оперативной деятельности предприятий попросту не существовало.

Наше запутанное описание процесса оперативного планиро­вания помогает разобраться в существующих противоречивых оценках советского планирования. В соответствии с одной из них, советская экономика вообще не была плановой. Для обоснования этого вывода обычно приводят два аргумента: во-первых, планы предприятий изменялись слишком часто, а во-вторых, планы не выполнялись88. Сторонники другой точки зрения указывают на то, что, хотя планы предприятий не были фиксированы, фиксирован­ными были планы наркоматов. Изменения планов предприятий представляли собой, как правило, перераспределение заданий между предприятиями при неизменности фиксированного нар­коматовского плана89. Примеры, найденные нами в архивах, пока­зывают, что планы наркоматов и главков разрабатывались в ходе интенсивного торга и что планы, утвержденные на самом высоком уровне (СНК), были в большей степени неизменны, чем остальные планы. Однако Политбюро и СНК считали возможность изменять планы одной из сильных сторон системы. Наркоматовские планы в ходе их выполнения не были ни в коей мере защищены от измене­ний. Более того, «план» на практике представлял собой лишь зада­ния по производству и ассортименту; настоящих оперативных пла­нов, которые включали бы в себя и другие плановые показатели, не

87 См.: Markevich A., Gregory P. Was the Soviet Economy a Planned Economy?

88 Keren M. The Ministry, Plan Changes, and the Ratchet Effect in Planning // Journal of Comparative Economics. 1982. Vol. 6. № 4. P. 327-342.

89 Granick D. The Ministry as the Maximizing Unit in Soviet Industry // Journal of Comparative Economics. 1980. Vol. 4. № 3. p. 255-273; Gorlin A., Doane D.P. Plan Fulfilment and Growth in Soviet Ministries //Journal of Comparative Economics. 1983. Vol. 4. № 3. P. 415-431. См. также: Wilhelm J. Does the Soviet Union Have a Planned Economy? // Soviet Studies. 1979. Vol. 21. P. 268-273.

267

существовало. Тот факт, что планы, начиная с пятилетних планов и вплоть до квартальных, лучше выполнялись в конце 1930-х годов, чем в начале 1930-х годов, объясняется не улучшением планового дела в СССР, а правилом «планирования от достигнутого», суть которого заключалась в том, что план на будущий год (квартал) равнялся достигнутому уровню развития в текущем году (кварта­ле) плюс поправка на прирост производства (growth adjustment). Наше описание процесса планирования соответствует модели управления ресурсами Пауэла (Powell) (см. главу 1), согласно ко­торой вышестоящие органы, высшими среди которых были СНК, Политбюро и лично Сталин, играют роль «апелляционного суда». Планы превращались в нечто, имевшее весьма отдаленное сходство с первоначальными планами, по мере того как вышестоящие орга­ны совместно или по отдельности принимали решения по тысячам поданных апелляций. Хотя первые советские плановики предпола­гали, что для исправления ошибок, допущенных в ходе планирова­ния, потребуется некоторая «корректировка»90 плановых заданий, в действительности корректировок было великое множество.

Политическая элита большую часть своего времени прово­дила, отвечая на тысячи запросов и обращений об изменении плановых заданий. Вот несколько примеров из тысяч подобных случаев, свидетельства которых хранятся в архивах. 12 сентября 1933 года Молотов писал председателю Госплана:

«Были у меня крымчаки, хотят по двум районам снизить пока­затели по урожайности... Надо проверить и поскорее решить...»91 В переписке Сталина можно найти сотни упоминаний о визи­тах советских руководителей на его дачу в Сочи с запросами о корректировке планов и другими просьбами. Шестого сентября 1935 года Сталин удовлетворил просьбу двух кавказских пар­тийных лидеров о предоставлении зерновых ссуд, после того как заручился их поддержкой в вопросе увольнения впавших в неми­лость официальных лиц. Напор промышленных наркоматов (в частности, настойчивого Орджоникидзе), добивающихся, чтобы им предоставили больше ресурсов, был столь мощен, что Сталин открыто сомневался, сможет ли Госплан противостоять ему92. По мере того как Политбюро отвечало на все эти обращения и запро­сы, планы менялись, в них вносились исправления и уточнения, которые иногда вообще разрушали всякую видимость согласован­ности планов. Несмотря на то что план на первый квартал 1933 г.

90 Струмилин С.Г. На плановом фронте 1920-1930 гг. М.: Госполитиздат, 1958.

91 Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 134.

92 Там же. С. 133.

268

по распределению автомобилей и грузовиков был уже утвержден, Политбюро увеличило количество транспортных средств, предна­значенных Казахстану (для проведения уборочной кампании93), и радикально изменило распределение автомобилей, выделив 90% органам контроля за сельскохозяйственными производителями94. Уже эти два вмешательства Политбюро превратили первоначаль­ный план в неоперабельный.

В начале этой главы мы изложили четыре модели оператив­ного планирования - модель «научного планирования», модель «оседлого грабителя», модель «диктатора-эгоиста» и модель групп влияния. Модель научного планирования мы можем сра­зу исключить из рассмотрения как далекую от действительнос­ти в силу причин, о которых уже давно было сказано Мизесом и Хайеком. В лучшем случае ресурсы распределялись на основании интуиции, а специалисты-плановики имели смутные представле­ния или вообще не имели никаких представлений о том, как со­относились объемы производства и выделяемые ресурсы. Таким образом, у нас остаются три модели планирования. Несмотря на то что промышленные наркоматы и региональное руководство пытались устанавливать собственные планы, планы диктовались не ими. Их влияние было более существенным на этапе распре­деления ресурсов, когда они, имея контроль над произведенной продукцией, решали, кого им этой продукцией реально снабжать. Эта книга изобилует примерами того, как наркоматы и главки принимали решения о распределении произведенной продукции независимо от правительственных директив. Наказание за непо­виновение было не очень суровым, и к тому же производитель всегда мог оправдаться тем, что он действовал в интересах произ­водства. Из поведения наркомов можно заключить, что чем выше был уровень, на котором утверждался план, тем серьезнее было отношение к установленным заданиям. Утверждение плана По­литбюро или СНК означало гораздо больше, нежели его одобре­ние наркоматом.

Мы не можем окончательно ответить на вопрос, какие эконо­мические или политические выгоды преследовались при распре­делении ресурсов. Однако нельзя не признать, что трудно было создать оперативную систему планирования, которая бы в боль­шей мере способствовала достижению политического влияния. «Окончательных» планов не существовало. Все задания были

93 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 14а. Д. 628. Л. 143-144; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 914. Л. 10-11.

94 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 915. Л. 8.

269

подвержены изменениям, которые могли быть внесены любой вышестоящей организацией. Даже если бы все плановые интер­венции, вызванные политическими соображениями, осуществля­лись исключительно с целью достижения экономической эффек­тивности, итоговый результат был бы прямо противоположен задуманному, учитывая невозможность координации вносимых изменений. В то же время архивы указывают на огромное число просителей, обращавшихся в СНК, Политбюро, к Сталину, нар­комам, начальникам главков и т.д. Часть просьб удовлетворялась, другая отклонялась, и все это, как заявлялось, делалось в «госу­дарственных интересах». Мы не знаем, что точно происходило в кулуарах, но мы знаем, что опытные политики, такие, как Сталин, тщательно взвешивали политические последствия, которые мог­ли быть вызваны отклонением просьбы влиятельного региональ­ного или промышленного лидера. Анализ решений Политбюро о распределении автомобилей и грузовиков, основанный на архив­ных материалах, четко показывает, что распределение одного из наиболее дефицитных в Советском Союзе товаров происходило в силу политических факторов, при пренебрежении экономически­ми95. Один из наиболее важных выводов, который можно сделать, заключается в том, что почти невозможно понять, что же пред­ставляло собой «экономическое благо» (economic good). Само Политбюро не могло отличить действительно важные вопросы от несущественных. Возможно, наиболее сильным аргументом в пользу модели диктатора, нацеленного на максимизацию власти, является неэкономическая деятельность советского диктатора: Большой террор, чистки и т.д.

95 См.: Lazarev V, Gregory P. Commissars and Cars: The Political Economy of Dictatorship //Journal of Comparative Economics. 2003. Vol. 31. № 1.

Глава 9

КОНТРОЛЬ РУБЛЕМ: ДЕНЬГИ, ЦЕНЫ И БЮДЖЕТ

Предполагалось, что деньги, цены и финансовые отношения не будут иметь особого значения в административно-команд­ной экономике. В расчет принимались только административ­ные решения, которыми распределялся кирпич, продукция машиностроения, пшеница, швейные изделия, потребитель­ские товары или рабочая сила. В этой главе мы рассмотрим ряд вопросов, касающихся финансовых операций и всего, что с ними связано: вопросы денег, кредитов, цен, государственного бюджета. Были ли деньги и кредиты лишь пассивными инстру­ментами для планирования в натуральных показателях, или же деньги имели самостоятельное значение? Использовались ли деньги, кредиты и цены только для того, чтобы следить и учитывать реально осуществляемые сделки с физическими то­варами, и если да, то насколько успешно? Или же деньги, фи­нансовые вопросы оказывали значительное влияние на исход торгов о распределении ресурсов в натуре? Учитывая, что пла­ны капитальных вложений составлялись в рублях (см. главу 4) и их осуществление финансировалось из государственного бюджета, встает вопрос, в какой мере сам госбюджет определял объем инвестиций?

Эта глава объясняет, почему советская финансовая система не работала так, как первоначально было задумано. По мере разви­тия финансовых отношений советское руководство было шокиро­вано дважды в связи с использованием денег. Во-первых, деньги продолжали иметь большое значение. Руководители предпри­ятий всячески искали возможности аккумулировать денежные средства, особенно в виде наличных денег, и готовы были ради этого на любые хитрости, незаконное повышение цен на свою продукцию или незаконные сделки из-под полы и т.д. Во-вторых, предложение денег и кредита не соответствовало предложению реальных товаров даже при едином финансово-учетном центре. Предприятия предоставляли друг другу нелегальные кредиты, а в случаях особой нехватки наличных денег использовали денеж­

271

ные суррогаты. Государственный банк, будучи кредитором по­следней инстанции в экономике с «мягкими» бюджетными огра­ничениями, был вынужден давать кредиты против своей воли.

История советской финансовой системы - это история долгое время работавшего в этой системе Г.Ф. Гринько, наркома финан­сов с 1930 по 1936 год. Гринько родился на Украине в 1890 году, в семье государственного чиновника. Он учился в Московском и Харьковском университетах, но в 1913 году, как член партии со­циалистов-революционеров, был исключен за революционную деятельность и призван в армию. Он относительно поздно всту­пил в большевистскую партию (в 1919 году). Гринько занимал ряд ответственных постов на Украине. В 1926 году он был пере­веден в Москву в качестве заместителя председателя Госплана и в 1930 году назначен на должность наркома финансов. Он никогда не занимал высоких партийных постов, поднявшись по партийной лестнице лишь до уровня члена ЦК. Был уволен с поста наркома финансов в 1937 году, репрессирован и расстрелян в 1938 году. Гринько не имел практического опыта в банковском деле и пола­гался на специалистов по финансам, получивших образование еще до революции1.

Несмотря на свой относительно невысокий политический статус, Гринько играл значимую роль в принятии важнейших го­сударственных решений, что противоречит утверждению о том, что деньги играли пассивную роль в советской экономике. В пе­реписке между собой Сталин и Каганович отзываются о Гринько с большим уважением, как о человеке, «который знает цифры» и к чьим советам нужно относиться серьезно. Так, например, когда в июле 1932 года Гринько предложил столь немилое сердцу выс­шего партийного руководства сокращение капвложений, Сталин ответил: «Записку Гринько читал. У него... есть некоторые пре­увеличения, ведомственная односторонность и т.п. Но в основном Гринько и его работники правы, и их надо поддержать»2. Несмот­ря на то что Гринько часто приносил плохие новости, его точку зрения, как точку зрения технического специалиста, уважали, и,

1 Большая советская энциклопедия. Т. 7. М.: Советская энциклопедия, 1975. С. 337; Who Was Who in the USSR. Metucehn, NJ: Scarecrow Press, 1972. P. 217. Одним из таких специалистов был В.К. Ситнин, закончивший Московский экономический институт. С 1931 по 1941 год он работал консультантом при Госбанке, был штатным сотрудником наркомата финансов; с 1941 по 1950 служил в армии; с 1950 по 1960 работал в министерстве финансов; с 1960 по 1965 год занимал пост замминистра и первого заместителя министра финансов; с 1970 по 1974 год был председателем Го­сударственного комитета цен при Совете министров СССР.

2 Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М., 2001. С. 245.

272

следовательно, он имел значительное влияние на экономическую политику.

Контроль рублем

Первоначально предполагалось, что финансовые показате­ли физических операций - денежные затраты и поступления, кредиты, наличные деньги и цены - будут иметь значение лишь постольку, поскольку они представляют властям инфор­мацию о физических операциях в удобном агрегированном виде. «Контроль рублем» - советский термин, описывающий учет физических операций при помощи финансовых индика­торов. Если предприятие X получает задание поставить пред­приятию Y 100 единиц стали по цене 5 рублей за штуку, то, следовательно, Y должен заплатить предприятию X 500 руб­лей - денежный эквивалент физической транзакции. На счет предприятия X при этом должно поступить 500 рублей, а со счета предприятия Y будет снято 500 рублей. При этом сто единиц стали направляются предприятию Y не из-за того, что предприятие X хочет получить взамен 500 рублей, а из-за того, что таков административный приказ. Если у предприятия Y нет 500 рублей, оно получит их из другого источника, тако­го, как наркомат или государственный бюджет. Следовательно, в отличие от предприятия рыночной экономики, которое мо­жет приобрести сталь, только если у него имеется 500 рублей, предприятие Y работает в условиях «мягкого» бюджетного ограничения (soft budget constrain)3.

Для того чтобы «контроль рублем» работал, кто-то должен вести учет всех сделок, сравнивая денежные выплаты и поступ­ления с физическими потоками. Как и в любой другой эконо­мической системе, в административно-командной экономике отслеживать сделки за наличный расчет гораздо сложнее, неже­ли банковские операции; следовательно, было решено, что все сделки между предприятиями должны проходить в форме банков­ских операций. Единый банк-монополист должен исполнять роль гигантского расчетного центра, который обеспечивает, чтобы «деньги следовали за планом». Финансовые учреждения должны обеспечивать предприятия достаточными наличными средствами или кредитами для выполнения планов, распределяя их соответ­ствующим образом.

3 Komai J. Economics of Shortage. Amsterdam-New York-Oxford: North-Holland Publishing Company, 1980 (русское издание - Корнай Я. Дефицит. М., 1990).

273

Наркомат А

Наркомат Б

 

Предприятие .......► Предприятие Предприятие <.................. Предприятие   

1 наркомата Л 2 наркомата Л 1 наркомата Б .......► 2 наркомата Б  

Обозначения: Транзакции в натуре

—О»    Официальные производственные задания

»    Поставки, заказанные и предусмотренные официально .....•..............►    Неофициальные пос тавки

Транзакции в рублях -►    Безналичные расчеты

...................................'—*    Наличные, бартер, неофициальные кредиты

Рис. 9.1. Вертикальные и горизонтальные транзакции

Рисунок 9.1 иллюстрирует «контроль рублем» за вертикальны­ми транзакциями (см. главу 6). На рисунке показаны два наркомата, устанавливающие объемы производства в натуре своим подчи­ненным, причем каждый из наркоматов устанавливает их двум подчиненным предприятиям. Двойные стрелки обозначают нар-коматовские производственные приказы; сплошные жирные стрелки - поставки, заказанные и предусмотренные официаль­но; сплошные тонкие стрелки - платежи, осуществляемые в виде официальных банковских операций в безналичных рублях. Пунк­тирные стрелки обозначают незаконные горизонтальные сделки. Жирный пунктир обозначает неофициальные поставки в натуре, а тонкий пунктир - движение финансовых средств. Варианты опла­ты в горизонтальных сделках намного разнообразнее, чем в офици­альных, оплата которых должна осуществляться по безналичному

274

расчету. Неофициальные поставки могут оплачиваться наличными, бартером или неофициальными кредитами, которые предприятие-продавец предоставляет предприятию-покупателю. Отметим так­же, что контроль рублем не осуществляется за всеми операциями, обозначенными на рисунке 9.1. пунктиром. Финансовым органам приходилось бороться со сделками за наличный расчет (путем стро­гого ограничения денежной наличности предприятий), бартером и неофициальными кредитами точно так же, как органам планирова­ния приходилось бороться с неплановыми сделками с физическими товарами.

На первый взгляд социалистическая теория «пассивных» де­нег, кредитов и цен кажется вполне осуществимой. В отличие от стали, швейных изделий или продукции машиностроения, деньги однородны. Банк-монополист мог лучше контролировать финан­совые операции, чем Госплан, которому приходилось следить за тысячами товаров. Однако банк не смог выиграть ни одну из сво­их битв, так как предприятия каждый раз придумывали все новые методы борьбы с «контролем рублем». Один из них очевидно вы­текает из того, что было изложено в предыдущих главах. Финансо­вые потоки между предприятиями отражают финансовую сторону микротранзакций между ними. В то же время планирование в на­туре осуществлялось в обобщенных показателях, т.е. выше уровня конкретных сделок. Таким образом, контроль рублем не мог быть использован для проверки соответствия реальных потоков фи­зических товаров плановым, поскольку столь детализированных планов попросту не было. Для того чтобы можно было проверить соответствие транзакций в рублях планам в натуральных показате­лях, сначала надо было бы агрегировать первые. Соответственно, в лучшем случае контроль рублем мог заключаться в сопоставлении агрегированных плановых заданий в натуре, таких, как тонны ста­ли или проката, с агрегированными стоимостными показателями, такими, как миллионы рублей от продажи тонн стали или проката. С помощью планирования финансов можно было проверить вы­полнение планов в натуре лишь на том же уровне агрегирования.

«Пассивная» природа денег - представление о том, что ско­рее план в натуре определяет транзакции в рублях, чем деньги и кредит определяют сделки с физическими товарами, - одна из основ работоспособности плановой системы. Если предприятие может «покупать» внеплановые ресурсы, тогда количество ресур­сов, полученное предприятием, зависит от его финансовой мощи: того, сколько наличности имеет предприятие, какие товары оно может предложить для бартера и может ли оно привлечь неофи­

275

циальные кредиты. Любые дополнительные неофициальные лик­видные средства становятся предметом неофициальных сделок. Соответственно борьба финансовых органов с неофициальными сделками будет борьбой с лишней наличностью и неофициальны­ми кредитами. Действительно, история советского финансового планирования - это история борьбы с неучтенными наличными деньгами и неофициальными кредитами.

Социалистическая теория банковского дела

В рыночных экономиках банковская система, контролирую­щая денежную массу и предоставляющая кредиты, двухуровне­вая. Вверху находится центральный банк, определяющий объ­ем денежной массы. Банки, принимающие вклады и выдающие ссуды на основе правил, установленных центральным банком, располагаются внизу. Большинство кредитов предоставляется коммерческими банками, но существуют и кредиты, предостав­ляемые вне банковской системы, такие, как коммерческие креди­ты, предоставляемые коммерческими фирмами. С самого начала основатели советской финансовой системы предполагали, что в административно-командной экономике деньги и кредиты бу­дут работать по-другому4. В ней должен существовать лишь один банк, кредиты, выдаваемые другими организациями, являются незаконными. Производство и распределение продукции осу­ществляются в административном порядке. Такие социалисти­ческие финансовые представления имели далеко идущие послед­ствия в вопросах цен и спроса на деньги: если банк-монополист всегда готов предоставлять предприятиям кредиты на плановые операции, необходимо устранить любые стимулы для повышения цен. Если государство устанавливает цену 500 рублей за тонну стали, то предприятие X не должно получить никакой выгоды,

1 Ситнин В.К. Воспоминания финансиста. М.: Луч, 1993; Ситнин В.К. Контроль рублем в социалистическом обществе. М.: Госфиниздат, 1956; Ципкин И.Н. Совет­ский кредит. Ч. 1. М.: Б.и., 1933; Батырев В.М., Ситнин В.К. Плановая кредитная система. М.: Огиз, 1945; Боголепов М.Н. Советская финансовая система. М.: Госфин­издат, 1947; Боголепов М.Н. Финансовый план пятилетия. М., 1929; Атлас М.С. Раз­витие Государственного банка СССР. М.: Госфиниздат, 1958. Обзор этой литературы см.: Davies R.W. A Short-Term Credit in the USSR: Some Post-War Problems // Soviet Studies. 1953/1954. Vol. 5. Mb 1. А также: Davies R.W. The Development of the Soviet Budgetary System. Cambridge: Cambridge University Press, 1958; Holzman F. Financing Soviet Economic Development // Capital Formation and Economic Growth / Ed. by M. Abramovitz. Princeton: Princeton University Press, 1955; Holzman F. Soviet Inflationary Pressures, 1928-1957 // Causes and Cures, Quarterly Journal of Economics. 1960. Vol. 74. № 2. P. 167-188; Arnold A. Banks, Credit, and Money in Soviet Russia. New York: Columbia University Press, 1937.

276

если продаст эту тонну за 800 рублей. Дополнительная прибыль на банковском счету предприятия X может быть использована только для осуществления плановых операций. Дополнительная прибыль не может быть использована для внеплановых закупок по усмотрению администрации предприятия.

Финансисты, работавшие до революции, были настроены от­кровенно скептически насчет того, что такая социалистическая финансовая система будет работать. Они не могли поверить в то, что «деньги не имеют значения». Если количество денег и креди­тов превышает предложение товаров по установленным ценам, то цены должны возрасти. Если государственные расходы превы­шают государственный доход, необходимо выпустить дополни­тельные деньги. Если предприятия не платят друг другу вовремя, кредит выдается независимо от желания центрального банка. Предприятия будут повышать цены при наличии покупателей, соперничающих друг с другом за приобретение продукции пред­приятия, и спрос на деньги будет продолжать существовать.

Факты показывают, что изначальные намерения построения со­ветской финансовой системы остались нереализованными. В соот­ветствии с принципом, что финансовое планирование - пассивный слуга планирования в натуре («деньги следуют за планом»), денеж­ная масса и реальный объем производства должны расти одинако­выми темпами. С 1932 по 1936 год реальный валовой внутренний продукт (ВВП) увеличился самое большее на 50 процентов; пред­ложение потребительских товаров увеличилось совсем ненамного, если вообще увеличилось; в то же время предложение денег уве­личилось минимум в два, а то и в три раза. Деньги не следовали за планом, другие факторы определяли предложение денег и кредита.

Значимость денег

Первым сюрпризом для советских финансовых органов стало то, что деньги сохраняли свое значение вопреки теоретическому стереотипу о том, что важны реальные товары - кирпич, сталь, трактора - а не деньги. Советская финансовая система использова­ла два вида денег: наличные и безналичные рубли. Наличные день­ги использовались для выплаты заработной платы рабочим и при покупке потребительских товаров. Предприятия имели два теку­щих счета в Госбанке: с одного они могли снимать наличные деньги для выплаты заработной платы, а второй использовался только при безналичных расчетах при покупке материалов, уплате налогов и других операциях. Оба счета должны были быть строго разделены,

277

что контролировалось отраслевыми филиалами Госбанка. Теорети­чески, безналичные рубли нельзя было конвертировать в наличные, а фонды могли быть увеличены только с разрешения банка и толь­ко для целевых заданий. Если у предприятий не было достаточно средств для выполнения плановых заданий, они получали субси­дии либо через наркомат, либо из государственного бюджета.

Как показывает стенограмма заседания НКТП, проходивше­го 11 мая 1935 года, финансовая самоокупаемость (или полный хозрасчет) не была среди приоритетов советского руководства. Товарищ Таль докладывал о результатах анкетирования, в кото­ром у руководящих работников наркомата спрашивали, могут ли они работать без дотаций:

Таль: Она [анкета] заключала в себе два вопроса: «1. Назовите ориентировочную дату - месяц, квартал, год - когда вы откажетесь от дотации. 2. Если дотацию не по­лучаете, то какую прибыль вы дадите в этом году? Заполните и передайте соседу». Первому эта анкета попала т. Бирману и он передал ее соседу, не заполнив. (Смех в зале.) Потом попала к тов. Макарову. Я не энаю, сговорился ли он с т. Бирманом, но сделал он точно так же - передал, не заполнив. Я по этому поводу вынужден был вести с Макаровым математический разговор и сказал ему: «Имей в виду, Макаров, ноль это тоже цифра и может иногда громко кричать». Когда попала эта анкета к т. Пучкову, то он написал, что со 2 полугодия отказывается от дотации. Самую ла­коничную запись сделал т. Фушман: «1936». Размеров и всего прочего я не знаю. У т. Зоторева более сложная форма: «К концу 1935 г. предприятия Главка выходят с дотацией значительно меньше плановой, а с 1 квартала 1936 г. полностью отка­зываются от дотации». Так как размеров тут не указано и все это не воплощено в цифры, я не могу предъявить т. Серго и т. Пятакову как какой-то вклад. Дальше идет т. Осипов: «В зависимости от цены на спирт при ценах, существовавших до повышения, мы могли бы во 2 квартале 1935 г. отказаться от дотации». Это впол­не естественно подкреплено улучшением качественных показателей, за которые блестяще борются т. Осипов и работники промышленности. Интересно замечание т. Зубжицкого: «При условии, что 65-75% программы 1936 г. будут состоять из ма­шин, производящихся ранее или освоенных в 1935 г., Главк сможет в 1936 г. отка­заться от дотации». По-моему, это оговорка консервативная. Если затронуть вопрос о технической политике в Главке, то вряд ли можно сказать, что у вас такие новые машины. Анкета маленькая, но, как видите, поучительная.

Орджоникидзе: Жаль, что ее дальше не продолжили.

Таль: Будем дальше продолжать.

Орджоникидзе: Теперь они не напишут, они думали, что делается это по-хоро­шему, что публиковать не будут5.

5 РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 38. Д. 177. Л. 181. 278

Подобные рассуждения предполагают, что производитель не был особо заинтересован в ценах. Более высокие цены означали увеличение количества безналичных рублей на банковских счетах, которые не могли быть конвертированы в наличные для выплат рабочим или приобретения потребительских товаров. Соответ­ственно предприятие-продавец должно было быть удовлетворено официальными ценами, устанавливаемыми целым рядом органи­заций, начиная от Политбюро (в некоторых случаях Сталин сам устанавливал оптовые цены на сельхозпродукцию) и наркомата снабжения до бюро цен наркоматов и главков. Предполагалось, что именно эти государственные цены будут использоваться во время так называемых договорных кампаний по заключению ге­неральных и прямых договоров (см. главу 7), устанавливавших цены, сроки поставок, ассортимент и количество товара. Офици­альные установленные цены должны были быть опубликованы в специальных томах-прейскурантах, но часто последние было не­возможно достать, или они вообще не составлялись. Штат бюро цен Главного управления металлургической промышленности (ГУМП) составлял всего лишь три человека. Соответственно про­изводители нередко существенно отклонялись от официальных цен, особенно в 1930-е годы, для которых характерен рынок про­давца (seller's market). Сталь, например, распределялась Стальсбы-том при НКТП, который заключал генеральные договора и при­креплял потребителей к конкретным металлургическим заводам, с которыми они должны были заключать прямые договора. Факти­чески Стальсбыт являлся монополистом в вопросе распределения стали, как и другие наркоматовские отделы сбыта, такие, как Хим-сбыт или Шерстьсбыт, в отношении своих видов продукции6.

Предположение о том, что отсутствие заинтересованности в деньгах удержит монополистов от использования рыночных воз­можностей, не подтверждается фактами. Записка химического предприятия, покупателя специального машинного оборудования (поданная вместе со счетом, превышающим цену, указанную в до­говоре, на 50 процентов), суммирует дилемму покупателя: «Если мы не заплатим, продавец скажет: "Раз Вы не хотите платить, мы учтем это при рассмотрении Вашего следующего заказа"»7. Го­сударственная арбитражная комиссия, разбиравшая жалобы на незаконное повышение цен, рассматривая отчет Мосштампа за 1935 год, вынесла ему выговор за увеличение цен, несмотря на то что он уже получал разрешение на повышение цен в 1934 году, а

6 ГАРФ. Ф. 8424. On. 1. Д. 1. Л. 8.

7 РГАЭ. Ф. 1880. On. 1. Д. 28. Л. 92.

279

также выговор артели «Ким» за повышение цен на 15-45 процен­тов. Оба случая были переданы в Центросоюз и инспекцию цен наркомата снабжения8. Арбитражная комиссия нашла незаконное увеличение цен Союзшерстью достаточно важным, чтобы сооб­щить о нем зампредседателя СНК (15 апреля 1935 г.): «Главар-битр при Ленинградском областном исполкоме сообщил мне, что всесоюзное объединение Союзшерстьсбыт вопреки ст. 12 Поста­новления СНК СССР от 10 января 1935 г. № 45 дало директиву своим базам об увеличении цен в среднем на 60,1% при отсутствии утвержденного НКЛП СССР прейскуранта»9. Даже наркомату оборонной промышленности приходилось сталкиваться со слу­чаями незаконного повышения цен, несмотря на то что военные закупки должны были осуществляться на основе фиксированных цен. Поскольку оборонная промышленность работала на основе бюджета, установленного в рублях, увеличение цен, скажем, на танки означало поставку меньшего количества танков. Военные снабженцы жаловались на завышенные цены на военную продук­цию по принципу: «сколько она стоит - вне зависимости от того, является ли полученная стоимость результатом правильной ра­боты промышленности или же её бесхозяйственности»10. Уже в 1937 году наркомат оборонной промышленности ощущал необ­ходимость предоставления ему полномочий проверять обоснован­ность производственных затрат предприятий.

Почему продавцы незаконно повышали цены, если они могли возместить свои потери с помощью субсидий, а платежи произ­водились в строго контролируемых безналичных рублях, кото­рые, как предполагалось, нельзя было перевести в наличные? Как показывают архивы, на самом деле на протяжении всего советского периода производители могли переводить безналич­ные рубли в наличные. Обналичивание было настолько широко распространено, что служило неожиданно мощным источником инфляции11. Обналичивание денежных ресурсов вело к тому, что увеличение количества безналичных рублей на банковских счетах и рост кредитов означало, как будет показано далее в этой

8 Первые результаты выполнения контрактов в 1935 г. // Бюллетень Госарбит­ража. 1935. № 4,8-9.

9 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 16. Д. 4308. Л. 19.

10 Симонов Н. Военно-промышленный комплекс в 1920-1950-е годы. М.: РОССПЭН, 1995. С. 93.

11 Harrison М., Kim B.Y. Plan, Siphoning, and Corruption in the Soviet Command Economy // Warwick Economic Research Papers. 2001. № 606. P. 4.

280