2 Пол Грегори Политическая экономия сталинизма

Глава 2

КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ, НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА И ВЛАСТЬ

Мой дед вырос в деревне, где он со своими братьями и детьми обрабатывал землю. Его сосед, Петя, был бездельником, спал на крыльце своей полуразвалив­шейся избы, вечерами пил горькую и избивал свою несчастную жену. С презре­нием он наблюдал, как мы потели над постройкой нового сарая или покупали очередную корову. В тяжелые времена Петя появлялся у нас на пороге и просил милостыню. В 1929 году Петя явился в дом моего деда в сопровождении целой шайки головорезов, красуясь военной формой, в фуражке с наколотой красной звездой, и объявил: «Именем Советской власти приказываю передать всю вашу землю и собственность колхозу». Поэтому мой дед ненавидел коммунизм и Со­ветскую власть всю свою жизнь.

История, рассказанная автору 75-летним русским в Москве.

Эта книга рассказывает о том, как и почему небольшая груп­па революционеров-большевиков под предводительством Иоси­фа Сталина, одного из наиболее жестоких тиранов в истории, создала первую в мире административно-командную экономику. Книга основана на бывших секретных советских архивных до­кументах, т.е. на тех документах, которыми пользовались сами создатели системы более чем полвека тому назад. В этой главе анализируются предпосылки, которые привели к принятию ре­шения о свертывании новой экономической политики (нэпа) в конце 1920-х годов и созданию невиданного чуда социальной инженерии. В кратчайшие сроки была создана совершенно новая политическая и экономическая система, основанная на «ведущей роли партии» (читай: диктатуре Коммунистической партии), го­сударственной собственности и отказе от частной хозяйственной инициативы. Сам Сталин назвал 1929 год, когда был свернут нэп, годом Великого перелома.

Великий перелом начался с принятия «оптимального» ва­рианта первой пятилетки XVI конференцией ВКП(б) в апреле 1929 года и одобрившего предложения Сталина решения Полит­бюро «О хлебозаготовках» от 15 августа 1929 года. Эти меро­

38

приятия ознаменовали победу Сталина над правой оппозицией и начало форсированной индустриализации. Постановлением «О хлебозаготовках» для колхозов были введены принудительные сельскохозяйственные поставки по твердым заданиям1.

В апреле 1929 года решение о принудительной сельскохо­зяйственной коллективизации еще не было окончательно приня­то. Решение XVI конференции предполагало, что к 1933 году три четверти сельского населения всё ещё будут заняты в частных хозяйствах2. Коллективизация началась лишь после решения ЦК ВКП(б), принятого в ноябре 1929 года, о принудительном объ­единении крестьянских хозяйств в колхозы3. 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК, провозгласившее переход «от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса»4. Таким образом, за восемь месяцев, с апреля по ноябрь 1929 года, Сталину уда­лось полностью нейтрализовать противников коллективизации в правящих кругах партии, Политбюро и ЦК ВКП(б). Принятие в 1929 году решения об индустриализации и коллективизации раз и навсегда положило конец дискуссии между «правыми» и приверженцами Сталина. С этого времени развитие Советского Союза определялось общенациональными планами, направлен­ными на индустриализацию страны в кратчайшие сроки. Харак­терными чертами советской экономики на долгие годы вперед стали колхозный строй в сельском хозяйстве, государственная собственность, и диктатура коммунистической партии, не допус­кавшая инакомыслия.

Согласно официальной истории советской коммунистичес­кой партии решения 1929 года были предопределены двумя со­бытиями: крахом капитализма в России в результате революции 1917 года и провалом нэпа в 1921-1928 годах5. При этом неудач­ная попытка осуществить немедленный переход к коммунизму сразу после захвата власти, военный коммунизм 1918-1921 го­дов, трактовалась как политика, вызванная условиями граждан­ской войны, когда приходилось действовать по принципу по­

1 Детальное описание этих событий см.: Davies R.W. The Socialist Offensive: The Collectivization of Agriculture. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1980. Chap. 3.

2 Ibid. P. 112.

3 Большая Советская Энциклопедия. Т. 21. М.: Советская энциклопедия, 1975. С. 616; Краткая история СССР. М.: Наука, 1972. С. 232.

* Пит. по: Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 197.

3 История Коммунистической Партии Советского Союза. М.: Политиздат, 1959. Главы 1-12.

39

жарной команды. Английский социалист Морис Добб (Maurice Dobb) принял за чистую монету официальную советскую версию. В итоге под влиянием книги Добба, впервые опубликованной в конце 1920-х годов, эта версия получила широкое распростране­ние и на Западе6. В частности, нэп рассматривался как временная мера, вызванная кризисом, которую после стабилизации предпо­лагалось отменить. Однако новая экономическая политика имела несомненный успех со всех точек зрения. Восстановление эконо­мики, начавшееся в 1921 году, было одним из самых быстрых в истории. Бесспорно успешное сосуществование частной и госу­дарственной собственности в условиях рыночного распределе­ния ресурсов в период нэпа ставит перед исследователями один из самых сложных вопросов «альтернативной» истории: что бы произошло, победи в борьбе за власть правое крыло большевист­ской партии, настроенное продолжать новую экономическую по­литику? Солидное историко-экономическое исследование этого альтернативного сценария рисует намного более благоприятный исход, отсутствие катастрофических потерь, связанных с прину­дительной коллективизацией7. Тем не менее официальная совет­ская историография утверждала, что продолжение политики нэпа было невозможно.

Экономика Российской империи и «крах капитализма»

В период с 1885 по 1929 год, за исключением недолгого пе­риода военного коммунизма, когда была предпринята попытка создания командной системы, прямое администрирование играло в экономике страны относительно незначительную, хотя и воз­растающую роль. В 1913 году экономическое положение России было значительно хуже, чем у её западных соседей. Давало знать множество недостатков, характерных в то время для стран с раз­вивающимися рыночными экономиками. Корпоративное законо­дательство было развито довольно слабо. Однако в стране актив­но действовала фондовая биржа, торговавшая акциями частных предприятий и государственными облигациями8. Государствен­ное регулирование было сильным, но не парализующим. Земля

6 Dobb М. Soviet Economic Development Since 1917. 5th ed. London: Routledge & Kegan Paul, 1960. Первое издание этой книги вышло в 1928 году.

7 Hunter Н., SzyrmerJ. Faulty Foundations: Soviet Economic Policies, 1928-1940. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1992. Chaps. 13-14.

8 Owen T. The Corporation Under Russian Law, 1800-1917. Cambridge: Cambridge University Press, 1991.

40

принадлежала крестьянам и помещикам, при этом количество земель, принадлежавших последним, сокращалось. Крестьяне продолжали жить традиционными общинами с местным самоуп­равлением, но при этом российский хлебный рынок был неотъем­лемой частью общемирового, цены на перевозку хлеба постоянно снижались, а в результате столыпинских реформ крестьяне полу­чили, наконец, право выхода из общины. Россия играла важную роль в международной торговле, будучи вторым по величине экс­портером сельскохозяйственной продукции, несмотря на доволь­но высокие таможенные тарифы. Для Запада Россия оставалась страной далекой и пугающей, но её природное богатство и нали­чие огромных людских ресурсов привлекали в больших объемах иностранный капитал, чему также способствовала относительно высокая норма прибыли9. Накануне Первой мировой войны Рос­сия являлась крупнейшим заемщиком в мире. Дефолт, объявлен­ный Россией в 1918 году, вызвал цепную реакцию на мировых финансовых рынках, по своим масштабам несопоставимую с по­следствиями любого из последующих дефолтов.

Вопреки многочисленной российской националистической и марксистской литературе, настаивающей на уникальности рос­сийского экономического опыта, дореволюционная Россия была страной с рыночной экономикой, где хозяйственные решения в основном принимались частными предпринимателями, торгов­цами и землевладельцами, цены устанавливались рынком, а го­сударственное планирование отсутствовало. Дореволюционная российская рыночная экономика развивалась достаточно успеш­но, хотя многие ученые и политики настаивают на обратном. С утверждением о несостоятельности рыночной экономики в доре­волюционной России по разным причинам согласны такие в кор­не различные авторы, как В. И. Ленин и Александр Гершенкрон (Alexander Gerschenkron), американский экономический исто­рик. Ленин использовал этот тезис для обоснования своего поло­жения о закономерности начала мировой социалистической рево­люции именно в России, поскольку она являлась самым слабым звеном в цепи капиталистических стран. Гершенкрон утверждал, что революция 1917 года стала результатом стратегических оши­бок и что её можно было легко предотвратить. Задержка аграрной реформы была роковой и надолго лишила Россию возможности стать органичной частью западного мира10.

9 McKay J. Pioneers for Profit: Foreign Entrepreneurship and Russian Industrialization, 1885-1913. Chicago: University of Chicago Press, 1970.

10 Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Поли. собр. соч. Т. 3. М.: По-

41

В одной из моих предыдущих книг обосновывается тезис об относительном экономическом благополучии дореволюционной России: российское сельское хозяйство, несмотря на наличие серь­езных институциональных проблем, развивалось с той же скоро­стью, что и сельское хозяйство в остальной Европе (в период отно­сительно бурного развития сельского хозяйства, происходившего в мире параллельно с индустриализацией), а темпы роста ВВП в России были выше, чем в Европе11. Если бы не сильнейшее нега­тивное влияние Первой мировой войны, разрушившей институ­циональные основы и приведшей к значительным материальным и людским потерям, дальнейший рост всего через несколько деся­тилетий превратил бы Россию в европейскую страну среднего до­статка. Эти выводы, не встретившие до сих пор серьезных возраже­ний, опровергают миф о несостоятельности российской экономики до 1917 года и невозможности выбора капиталистического пути развития после Первой мировой войны.

Однако несмотря на впечатляющий экономический рост, Россия оставалась относительно отсталой страной накануне 1917 года. Доход на душу населения составлял чуть меньше од­ной трети среднедушевого дохода во Франции или Германии и равнялся примерно 60 процентам среднедушевого дохода в менее развитой Австро-Венгерской империи12. Соответственно руково­дители нового социалистического государства не могли не быть озабочены тем, что их страна оказалась в окружении враждебно настроенных государств, более развитых экономически.

Победа большевиков в гражданской войне сделала невозмож­ным для России рыночный путь развития. С момента захвата власти и вплоть до 1991 года политическая монополия комму­нистической партии оставалась непоколебленной. Все эти годы партийное руководство сохраняло неизменными три главных идеологических принципа: отстаивало приверженность госу­дарственной собственности, плановой экономике, способной за­менить «анархию рынка», и «ведущей роли коммунистической

литиздат, 1975. С. 1-609; Gerschenkron A. Economic Backwardness in Historical Perspective. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1962.

11 Gregory P. Before Command: An Economic History of Russia from Emancipation to First Five-Year Plan. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1994. Некоторые главы из этой книги опубликованы по-русски в: Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX - начало XX в.). Новые подсчеты и оценки. М.: РОССПЭН, 2003.

12 Gregory P. Russian National Income, 1885-1913. New York: Cambridge University Press, 1982. P. 156. Некоторые главы из этой книги опубликованы по-русски в: Гре­гори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX - начало XX в.). С. 22.

42

партии». Подчеркивая еще раз неизменность этих трех принци­пов, я хочу обратить внимание на то, что социалистические идеи были важнее личности13.

Идеологические принципы коммунистической партии совер­шенно очевидно исключали рыночную экономику и, как будет по­казано ниже, были несовместимы с нэпом, в рамках которого не­долго сосуществовали государственная и частная собственность, план и рынок. Создание административно-командной системы было неизбежно, если принять во внимание партийный контроль и идеологические принципы коммунистической партии.

Революционные эксперименты

Ленин был общепризнанным лидером большевистской пар­тии. Пока он был жив, никто не мог бы всерьез посягнуть на его авторитет. Он был не только главой советского государства, но определял также его идеологию. Внутрипартийная борьба меж­ду различными фракциями началась лишь после отхода Ленина от дел в марте 1923 года и последовавшей меньше чем через год, 21 января 1924 года, смерти. Перед февральской революцией большевистская партия представляла собой небольшую, но спло­ченную группу революционеров и насчитывала всего лишь около 20 тысяч человек. Ленин считал, что разжечь революцию могут лишь самоотверженные профессиональные революционеры. В 1917 году большевики смогли захватить власть не столько бла­годаря своей популярности, сколько по глупости злополучного Временного правительства, которое не смогло ни добиться пре­кращения войны, ни пообещать землю и хлеб, как это сделал Ле­нин. Именно этой небольшой группе революционеров под руко­водством Ленина удалось, возможно, неожиданно для них самих, захватить власть в стране с самой большой в мире территорией и населением в 165 млн человек, в два раза превышавшим населе­ние второй по величине европейской державы (Германии).

Верхушка большевистской партии состояла в основном из бывших эмигрантов, не имевших сколько-нибудь существенно­го управленческого опыта. Владимир Ленин написал множество работ, однако преимущественно теоретических, касавшихся при­роды российского капитализма и революционной стратегии. Лев Троцкий обладал определенной харизмой, которая помогла ему

13 Эти принципы подробно рассматриваются в предисловии к сборнику доку­ментов: Lib. L., Naumov О., Khlevnyuk О. Stalin's Letters to Molotov, 1925-1936. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1995.

43

привести Красную армию к окончательной победе в гражданской войне. Николай Бухарин - интеллектуал, написавший множест­во работ по теории социализма, но не имевший практического управленческого опыта. Иосиф Сталин, вступивший в партию в 1898 году, получил образование в грузинской духовной семина­рии, недолго работал журналистом, но в основном его опыт огра­ничивался подпольной революционной работой. Никто из них не обладал сколько-нибудь обширными познаниями в области современной, для той эпохи, экономической теории, никогда не занимался коммерческой деятельностью и не работал в государст­венном аппарате. Большинству лидеров партии было около со­рока или едва за сорок, когда они пришли к власти. Перед ними встал знаменитый вопрос Чернышевского, в свое время повто­ренный Лениным: «Что делать?»

Их первым шагом в 1917 году стал Декрет о земле, соглас­но которому земля была национализирована и разделена между крестьянскими хозяйствами. В сущности у Ленина не было осо­бого выбора, кроме как узаконить стихийную экспроприацию земли крестьянами, происходившую по всей России. Декрет о земле упразднил сохранившиеся к моменту революции крупные земельные поместья и полностью передал производство сельско­хозяйственных продуктов в руки крестьянских хозяйств, продол­жавших придерживаться традиционных форм общинного само­управления.

Военный коммунизм: первоначальные намерения больше­виков. В соответствии с широко распространенной интерпре­тацией, начавшаяся гражданская война вынудила большевиков обратиться к политике военного коммунизма14. Однако многие факты противоречат этой теории и свидетельствуют о том, что подлинным намерением большевиков было желание обеспечить мгновенный переход к коммунизму, минуя переходный период15. Статьи и документы, написанные лидерами большевиков до и во время военного коммунизма, однозначно указывают на их же­лание создать экономику, основанную на «твердом» плане и без частной собственности. Сразу же после захвата власти большеви­ки с энтузиазмом принялись решать эти задачи. Большевики на­ционализировали предприятия, наложили запрет на частную тор­

14 Malle S. The Economic Organization of War Communism, 1918-1921. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

15 Roberts PC. Alienation and the Soviet Economy. Albuquerque: University of New Mexico Press, 1971. Chap. 2; Boettke P. Calculation and Coordination: Essays on Socialism and Transitional Political Economy. London: Routledge, 2001. Chaps. 6,7.

44

говлю в любом виде, попытались отменить деньги, приступили к конфискации «сельскохозяйственных излишков» у крестьян. Тот факт, что национализация началась уже в конце 1917 г., то есть до начала гражданской войны, а декрет, обеспечивший макси­мально широкое ее применение, был принят в ноябре 1920 года, т.е. когда гражданская война в основном уже закончилась, опро­вергает официальную версию обусловленности военного комму­низма военным временем.

Результаты политики военного коммунизма однажды были названы «самым крупным крушением экономики в истории»16. Производство буквально рухнуло, в результате массового бегст­ва населения из городов началась дезурбанизация. В 1920 году промышленное производство упало до одной пятой довоенного уровня. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что изначаль­но ущербная попытка за ночь создать экономику, в которой от­сутствуют деньги, рынок и частная собственность, с треском про­валилась. Тем не менее, неудачная попытка установить военный коммунизм показывает склонность нового руководства ставить идеологические цели выше экономических, а также крайнюю на­ивность и отсутствие управленческого опыта.

Нэп: могли ли коммунисты допустить существование рынка? Ленин объявил о начале нэпа в марте 1921 года, после тревожного для большевиков Кронштадтского восстания, во вре­мя которого против них выступили те самые балтийские матро­сы, которые ещё несколько лет назад были наиболее горячими их приверженцами. 23 марта 1921 года Ленин объявил о замене продразверстки продналогом. Частная торговля вновь была раз­решена, хотя в оптовой торговле продолжали доминировать круп­ные государственные организации. Была осуществлена денежная реформа и введена новая твердая денежная единица - червонец, котировавшийся даже на международных валютных рынках. Не­смотря на то что Ленин так и не изменил своего судьбоносного решения об отказе от выплат по внешнему долгу Российской империи, были предпринята попытка вновь привлечь в страну зарубежных инвесторов17. Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) хотя и старался управлять крупными государственными предприятиями, не составлял общенациональных экономических

16 Высказывание Вильяма Чемберлена (William Chamberlin) цитируется по: Boettke P. Calculation and Coordination. P. 78.

17 Gregory P. Russia and Europe: Lessons of the Рге-Command Era // Economic Integration as a Challenge to Industry and Government / Ed. by R. Tilly, P. Welfens. Berlin: Springer, 1996. P. 461-496.

45

планов. Народный комиссариат финансов посредством кредит­ной политики оказывал больше влияния на экономику, чем лю­бой из плановых органов.

Крестьяне ответили на введение нэпа увеличением посевных площадей зерновых, пустые магазины вновь наполнились товара­ми, и люди стали возвращаться в покинутые города. Транспорт и промышленность, чье производство в 1920 году составляло все­го лишь примерно пятую часть довоенного уровня, к 1926 году достигли уровня 1913 г. Сельское хозяйство, объемы производ­ства которого сократились до 60 процентов производства дово­енного времени, также восстановилось к 1926 году18. Несмотря на непрекращающиеся попытки заманить крестьян в колхозы и совхозы, им была предоставлена возможность возделывать свои собственные земельные наделы и жить общиной с традиционным самоуправлением19. Несмотря на массированную пропаганду, к 1928 году в колхозах состояло лишь два процента крестьянских хозяйств20.

Была ли в состоянии воспитанная в традициях строжайшей конспирации и дисциплины партия большевиков допустить су­ществование экономической системы, в которой решения прини­маются безличным хлебным рынком, торговыми посредниками и крестьянскими хозяйствами? Открытие архивов позволяет про­лить свет на этот вопрос. История слома нэпа, история Великого перелома - это история борьбы за хлеб: кто должен его прода­вать, кому и по какой цене?

Хлеб и накопление капитала

Пока мы назвали три главных принципа коммунистической парии: государственная собственность, плановая экономика и ве­дущая роль партии. Но был и четвертый принцип, принцип на­копления капитала. Восходящий к идеям Маркса, он проводился настолько последовательно и неуклонно, что его вполне можно рассматривать как четвертый принцип. Результаты его реали­зации можно видеть в стремительном росте капиталовложений в 1930-е годы и чрезвычайно высокой по сравнению с другими

18 Nutter G.W. The Soviet Economy: Retrospect and Prospect // Political, Military, and Economic Strategies in the Decade Ahead / Ed. by S.W. Abshire, R.W. Allen. New York: Praeger, 1963. P. 165.

19 Danilov V. P. Rural Russia under the New Regime. Bloomington: Indiana University Press, 1988.

20 Volin L.A. Century of Russian Agriculture. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1970. P. 211.

46

странами доле капиталовложений в ВВП административно-ко­мандных экономик21. Никита Хрущев выиграл в борьбе за власть после смерти Сталина в начале 1950-х благодаря приверженнос­ти приоритету тяжелой промышленности. Совершенно очевидно, что в основе политики Великого перелома лежала идея «перво­начального социалистического накопления», выдвинутая в сере­дине 1920-х годов левым крылом партии, возглавляемым Львом Троцким22. Теоретики-троцкисты обосновали идею принудитель­ного накопления капитала, а Сталин создал силовые механизмы, способные обеспечить ее реализацию.

За исключением идеи первоначального накопления капита­ла, у Маркса не нашлось практических рекомендаций в области экономической политики для лидеров первого в мире социалис­тического государства. Согласно Марксу, в относительно бедных обществах первоначальное накопление капитала происходит при помощи силы. Первые капиталисты создавали свой капи­тал, обкрадывая более слабых сограждан или захватывая его как военную добычу. Первоначальный капитал складывался не в ре­зультате постепенного накопления сбережений (воздержания от потребления) или за счет аккумуляции прибыли, а путём изъятия «чужих» «излишков». Соответственно большевистские лидеры должны были решить, у кого они будут изымать капитал в новом социалистическом государстве.

Одна из сильных сторон Сталина заключалась в его умении манипулировать словами и лозунгами. Всех, кто был не согласен с его идеями, он объявил уклонистами, отступившими от марк­систско-ленинских принципов23. Экономические взгляды левой оппозиции были наиболее подробно обоснованы Е.А. Преобра­женским, ведущим теоретиком среди сподвижников Троцкого24. В середине 1920-х годов Преображенский утверждал, что источни­ком «первоначального социалистического накопления» должно стать крестьянское сельское хозяйство. Этот тезис он аргументи­ровал тем, что индустриализация потребует перемещения рабо-

21 Gregory P., Stuart R. Soviet Economic Structure and Performance. 2nd ed. New York: Harper & Row, 1981. P. 381-385.

22 Erlich A. The Soviet Industrialization Debate, 1924-1928. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1960; Spulber N. Soviet Strategy for Economic Growth. Bloomington: Indiana University Press, 1964.

23 Getty J.A., Naumov O. The Road to Terror: Stalin and the Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1999. P. 20-22.

21 Книга Е.А. Преображенского, написанная в 1926 году, была переведена и опубликована как: The New Economics / Trans. В. Pierce. Oxford: Oxford University Press, 1964.

47

чей силы из сельской местности в город, а питание и содержание новых промышленных рабочих можно будет обеспечить лишь за счёт изъятия сельскохозяйственных «излишков». В обществе со стабильным и неизменным уровнем сельскохозяйственного про­изводства реализовать подобное возможно только при условии, что крестьяне станут потреблять меньше хлеба (соответственно уровень их жизни понизится). Как писал Преображенский, до ре­волюции российское крестьянство было привычно к более низко­му уровню жизни, значит, оно может вернуться к нему без умень­шения объемов сельскохозяйственного производства.

Преображенский определил источник первоначального накоп­ления капитала, но не смог детально описать механизм его извле­чения. Он предполагал, что государство может ввести хлебную монополию: установить низкие закупочные цены на хлеб и тем самым понизить доходы крестьян, одновременно продавать хлеб по более высоким розничным ценам. Разница должна исполь­зоваться для капиталовложений в промышленность. Если цены будут определяться рынком, считал Преображенский, то разни­ца между оптовой и розничной ценой при наличии конкуренции будет невелика, государство не получит необходимых средств, а крестьяне сохранят свои доходы. По сути, Преображенский опи­сал схему тотального перераспределения доходов, способную перекачать средства из сельского хозяйства в промышленность. Однако он не дал ответа на самый важный вопрос: если предло­жить крестьянам низкие закупочные цены на хлеб, что будет по­буждать их сдавать хлеб государству? Ведь они могут либо сами потребить свой хлеб, либо скормить его домашней скотине, либо попросту сократить производство. Механизм принудительных поставок хлеба по низким ценам создал и успешно реализовал не кто иной, как Сталин.

Судьба «левой оппозиции» хорошо известна. Сталин в союзе с умеренным большинством в Политбюро добился исключения Троцкого из партии в 1926 году. Но уже через год Сталин пере­нял идеи и принципы, которые ранее классифицировались им как «левый уклон». Неизвестно, противостоял ли Сталин программе «левых» исключительно по политическим конъюнктурным сооб­ражениям или же он просто позже пришел к тем же выводам. В любом случае составление первых общесоюзных балансов произ­водства и потребления стали, нефти и хлеба способствовало уси­лению ощущения, что экономика находится в бедственном поло­жении. Когда плановые органы начали сводить балансы по стали, нефти и особенно хлебу, их внимание в первую очередь было на­

правлено на решение вопроса, сколько хлеба государству удаст­ся собрать для снабжения города. «Балансовый» образ мышле­ния предполагал, что государство будет и покупателем товаров, и их поставщиком25. Такие важные товары, как хлеб, не должны зависеть от милости рынка. Только государственные закупки могут обеспечить достаточное количество хлеба, как для снаб­жения городского населения, так и для решения проблемы экс­порта. Сельскохозяйственные продукты, попадавшие на рынок, рассматривались плановиками как потерянные, даже если в ко­нечном итоге они оказывались в городе. Терминология наглядно иллюстрирует подобное мышление: вместо того чтобы покупать хлеб, государство проводило хлебозаготовительные «кампании». Государственные органы, получавшие хлеб от производителей, -это организации, занимавшиеся не торговлей, не покупкой, а за­готовкой хлеба. Устанавливаемые государством твердые задания по закупкам хлеба по государственным ценам рассматривались как неотъемлемая часть хлебных балансов. Если эти задания не удавалось выполнить, говорили о кризисе хлебозаготовок.

К вопросу о кризисе хлебозаготовок. События 1927 и 1928 годов, приведшие к принудительной коллективизации, подробно изучены и описаны в литературе26. В первые годы нэпа сельскохозяйственные производители имели право продавать свою продукцию либо частным торговцам, либо государствен­ным заготовительным организациям, крупнейшими из которых были Центросоюз, Хлебоцентр и Союзхлеб. Все три действовали под руководством Анастаса Микояна, наркома торговли. Каждый год Политбюро ЦК ВКП(б) устанавливало план по хлебозаго­товкам и с тревогой следило за докладами хлебозаготовительных организаций о ходе закупки зерновых27. Согласно официальной статистике, объем государственных хлебозаготовок понизился с 10,6 млн тонн в 1926-1927 годах, до 11,1 млн тонн в 1927-1928, а затем до 9,35 млн тонн в 1928-1929 годах28. Сокращение заго­товок хлеба на 12 процентов вынудило Советское правительство

25 Gregory P. Restructuring the Soviet Economic Bureaucracy. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 156-158.

26 Lewin M. Russian Peasants and Soviet Power. London: Allen & Unwin, 1968; Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 112; Merl S. Der Agrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. Munich: Oldenbourg, 1981.

27 Берелович А., Данилов В. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 1,1918-1922. М.: РОССПЭН, 1998; Т. 2,1923-1929. М.: РОССПЭН, 2000.

28 Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 427.

49

впервые в истории России импортировать зерно29. В Кремле за­били тревогу, объявив «кризис хлебозаготовок».

Кризис хлебозаготовок дал Сталину повод начать кампанию, направленную против наиболее зажиточных крестьян и кулаков. В своем докладе, сделанном в марте 1928 года, Сталин привел цифры, которые показывали, что производство хлеба вернулось к довоенному уровню, в то время как объемы поставок зерновых на рынок составляли половину довоенных30. Он обвинил кулаков и зажиточных крестьян в этом; его цифры показывали, что бед­ные крестьяне продавали такую же долю объема продукции, как и раньше31. Эти данные были использованы Политбюро для обосно­вания «чрезвычайных мероприятий», как завуалированно называ­лась конфискация зерна. Первые широкомасштабные чрезвычай­ные мероприятия по сбору зерновых были проведены в октябре 1927 года. Партийцы, отряды милиции и ОГПУ отправлялись в сельскохозяйственные регионы. Местное партийное руководство несло личную ответственность за выполнение планов хлебозагото­вок. Зерно, продававшееся на местных рынках, конфисковывалось, а частная торговля хлебом и укрывание зерновых наказывались тюремным заключением32. Сталин лично руководил хлебозаготов­ками в Сибири. Некоторые исследователи утверждают, что мысль о необходимости принудительной коллективизации пришла к Ста­лину именно во время хлебозаготовительной кампании. Сталин сделал вывод, легший впоследствии в основу официальной совет­ской доктрины, что, пока крестьяне вольны выбирать, кому и по какой цене продавать хлеб, они имеют возможность саботировать любые попытки индустриализации путем сокрытия хлеба. Сокра­щение хлебозаготовок в конце 1920-х годов рассматривалось как проявление международного заговора против Советской власти.

Начиная с 1960-х годов экономисты ставят под сомнение официальную советскую версию описанных событий. Дж. Карц (J. Karcz) показал, что цифры, приведенные Сталиным в под­тверждение крестьянского «бойкота» продажи хлеба, не соответ­ствовали действительности и, скорее всего, были подтасованы, для того чтобы обосновать наступление на кулаков. Кризис хлебоза­готовок был кризисом государственных хлебозаготовок и отнюдь

29 Lewin М. Russian Peasants and Soviet Power. P. 214-244.

30 Karcz J. Thoughts on the Grain Problem // Soviet Studies. 1967. Vol. 18. № 4. P. 399-402.

31 Подробнее об этой истории см.: Merl S. Der Agrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. P. 446.

32 Ibid. P. 313-367.

50

не распространялся на торговлю сельхозпродукцией в целом. Этот кризис был вызван государственной политикой, а отнюдь не заго­вором против Советской власти33. Через двадцать лет после Карца Марк Харрисон (Mark Harrison) снова исследовал эту проблему, используя дополнительные данные. Он пришел к выводу, что в конце 1920-х годов крестьяне продавали меньше зерновых вслед­ствие ликвидации крупного землевладения, неблагоприятных цен и возросшей доли незерновых посевов, а отнюдь не по политичес­ким причинам34. Впрочем, из-за ненадежности данных, характери­зующих торговлю сельхозпродукцией, точных цифр мы, пожалуй, не узнаем никогда. После революции сельское хозяйство оказалось в совершенно новых условиях, поэтому нет ничего удивительно­го в том, что объемы продаж и структура производства менялись. Вопрос, однако, состоит в том, действительно ли этот кризис мож­но было преодолеть только путем упразднения частного сельско­го хозяйства? И какова была причина кризиса: был ли он вызван политическими действиями противников Советского государства или банальными экономическими факторами?

Таблица 2.1. Производство зерновых, государственные хлебозаготовки и цены на пшеницу

 

Год   

1926/27 1927/28 1928/29   

Производство зерновых (млн тонн) 74,6 72,8 72,5   

Хлебозаготовки (млн тонн) 11,6 11,1 9,4   

Рыночные цены (коп. за центнер) 861 892 1120   

Государственные цены (коп. за центнер) 648 622 611   

Соотношение государственных и рыночных цен (1913-100) 0,89 0,79 0,45  

Источники: Lewin М. Russian Peasants and Soviet Power. London: Allen & Unwin, 1968; Davies R.W. The Collectivization of Soviet Agriculture. Vol. 1. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1980. P. 419; Статистический справочник 1928. M.: Изда­тельство ЦСУ, 1929. С. 723-730.

33 Подробнее об этой дискуссии см.: Mokhtari М., Gregory P. State Grain Purchases, Relative Prices, and The Soviet Grain Procurement Crisis // Explorations in Economic History. 1993. Vol. 30. P. 182-194.

34 Harrison M. The Peasantry and Industrialization // From Tsarism to the New Economic Policy / Ed. by R.W. Davies. Houndsmills, England: MacMillan, 1990. P. 109-117.

51

июль авт. сент. окт. нояб. дек. янв. февр. март а пр. май июнь

Рис. 2.1. Кризисы хлебозаготовок

Источник: Merl S. Der Agrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. Munich: Oldenbourg, 1981. S. 322.

Как видно из таблицы 2.1, на протяжении 1920-х годов государст­венные закупочные цены на хлеб постоянно снижались по отноше­нию к рыночным. В 1928-1929 сельскохозяйственном году заку­почные цены, предлагаемые государством, были более чем в два раза ниже рыночных. Такое соотношение цен красноречиво объясняет причину кризисов 1927 и 1928 годов. До тех пор пока у них был выбор, производители зерна предпочитали продавать хлеб по пол­ной стоимости частным коммерсантам, а не государству за полце­ны. Государственные закупочные цены были непривлекательны для крестьян. После 1927 года государственные цены перестали покры­вать даже производственные затраты35, многие крестьяне предпочли уничтожать зерно, чтобы не отдавать его государству. Государствен­ные цены на хлеб были менее выгодны, чем государственные цены на промышленные сельскохозяйственные культуры или мясомо­лочную продукцию, поэтому крестьяне стали больше производить промышленных культур или скармливали зерновые скоту36. Пока существовал выбор, объем продаж хлеба крестьянами объяснялся таким экономическим фактором, как относительная цена. При бо­лее высоких ценах на частном рынке крестьяне были склонны про­давать хлеб частным лицам; при ценах на хлеб, менее выгодных, чем цены на мясо и молочную продукцию, крестьяне были скорее склон­ны скармливать свой хлеб скотине, чем продавать его. Даже когда у крестьян не осталось выбора кроме продажи зерна государству по

35 Merl S. Der Agrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. P. 137-139.

36 Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 39-41.

52

цене ниже себестоимости, они предпочитали либо самостоятельно съедать свой хлеб, либо, на худой конец, сжигать его. Все эти вари анты выбора имеют рациональное экономическое, а отнюдь не по литическое объяснение.

Сравнивая «нормальный» цикл государственных хлебозаго товок 1926/1927 сельскохозяйственного года с хлебозаготовка ми 1927/1928 года (рис. 2.1), можно видеть влияние чрезвычай ных мероприятий 1927/1928 года на объемы хлебозаготовок. В 1926/1927 году наибольшее количество зерна было приобретено в период с августа по октябрь. В 1927/1928 сельскохозяйственном году, после того как государство объявило о снижении закупоч ных цен в конце августа 1927 года, объем закупок резко снизился. То есть это произошло именно в тот период, когда при «нормаль ных» обстоятельствах хлебозаготовки достигали своего пика. Что бы возместить сокращение хлебозаготовок, в конце октября были приняты чрезвычайные меры. Милицейские отряды и партийные работники выезжали в деревню для увеличения хлебозаготовок, наказания крестьян, продававших зерно частным торговцам, и проведения арестов спекулянтов. Результат чрезвычайных меро приятии проявился к январю 1928 года - государству частично удалось возместить низкие объемы хлебозаготовок сентября - де кабря 1927 года. Главной причиной принудительной коллективи зации стала неспособность государства добиться закупки зерновых у крестьян по фиксированной цене. Руководство думало прибли зительно так: «Если крестьяне не хотят отдать нам свой хлеб доб ровольно, мы должны взять его силой».

Цена на зерно

План

по государственным хлебозаготовкам

Предложение

Д П

(Д) добровольные продажи государству

Объем продажи зерна

Рис. 2.2. Свободный рынок и принудительные хлебозаготовки

Правильно ли мы понимаем Сталина?'Кризис хлебозаготовок был вызван в основном ценовой политикой государства, а не враж

53

дебными действиями крестьян. Если бы государственные снаб­женческие организации предлагали цену, адекватную рыночной, то объемы закупок зерна колебались бы в зависимости от сезона и цен на другие виды сельскохозяйственной продукции. Государство, ви­димо, могло с успехом предложить цену даже несколько меньшую рыночной, конкурируя за счет более совершенной сбытовой сети, обладания лучшими складами и средствами транспортировки.

Согласно одному из существующих объяснений кризис хлебоза­готовок разразился в силу полнейшей экономической безграмотнос­ти Сталина и его соратников, предполагавших, что крестьяне будут продавать государству зерно за полцены! Однако такое объяснение игнорирует тот факт, что главной целью большевиков было перво­начальное накопление капитала, перераспределение крестьянских «излишков» для финансирования промышленности. В соответ­ствии с теорией Преображенского, крестьяне должны были сдавать хлеб по низким ценам в объеме, определенном государством. Раз­ница между оптовыми закупочными ценами и высокими ценами розничной торговли составляла прибыль государства. Если хлеб попадал в руки частных торговцев, то государство теряло как кон­троль над его распределением, так и прибыль. Рисунок 2.2 харак­теризует проблему хлебозаготовок. Государство желает приобрести зерно в количестве «П» по низкой государственной цене. Однако крестьяне согласны продать государству по такой цене лишь «Д» зерна. Оставшееся зерно (разницу «ДП») крестьяне либо продадут частным торговцам по цене выше государственной, либо скормят домашней скотине, либо съедят сами или, в конце концов, сожгут, особенно если цена, назначенная государством, будет ниже себе­стоимости продукции. Вывод ясен - при закупочной цене, недо­статочно высокой для того, чтобы обеспечить необходимый объем продаж, государство может выполнить план хлебозаготовок только при помощи силы. Ведь должен же существовать какой-нибудь ме­ханизм, с помощью которого можно заставить крестьян продать за­планированное количество зерна. Отсутствие подобного механизма в середине 1920-х годов было слабым звеном теории Преображен­ского. Сталинская принудительная коллективизация создала тот механизм принуждения, который позволил отобрать «излишки» у упорно сопротивляющейся деревни.

В письмах Сталина (в частности, к его ближайшему соратнику Молотову) и других документах можно легко проследить логику Сталина: необходимо сочетать политику низких цен с силовыми ме­тодами. Сталин отнюдь не был профаном в экономических вопросах, он имел четкое понимание того, как работают сельскохозяйственные

54

рыночные механизмы, и предпочитал основывать свои решения на логике, а не на донесениях ОГПУ или чужих советах37. Сталин от­лично понимал, что повышение цен на хлеб повлечет за собой уве­личение объемов продаж. В сентябре 1934 года он приказал повы­сить цены на пшеницу на 15 копеек для стимулирования закупок38. Он отлично разбирался в механизме функционирования мирового хлебного рынка. В письме к Молотову, написанном не ранее 23 ав­густа 1930 года, он, в частности, отмечал: «Нам остается еще 1-1,5 месяца для экспорта хлеба: с конца октября (а может быть, и рань­ше) начнет поступать на рынок в массовом масштабе американский хлеб, против которого нам трудно будет устоять. Если за эти 1-1,5 месяца не вывезем 130-150 мил[лионов] пудов хлеба, наше валют­ное положение может стать потом прямо отчаянным»39. Успех эко­номической программы Сталина полностью зависел от выполне­ния плана хлебозаготовок. В одном из писем к Молотову он писал: «Если с хлебом выиграем, - выиграем во всем, и в области внутрен­ней, и в области внешней политики»40. Когда в декабре 1929 года закупки зерновых увеличились и запас хлеба в городах начал воз­растать, Сталин возликовал: «У наших правых от удивления глаза на лоб лезут»41. Значение имело лишь количество зерна, оказавше­еся в руках государства, а отнюдь не общий объем произведенного хлеба. Как позднее отмечал секретарь ЦК ВКП(б) Жданов, говоря об упразднении карточной системы: «Чем объясняется наше благо­получие, наше равновесие в отношении хлеба... Количеством этого хлеба, хлебного фонда, сосредоточенного в руках государства. Этот момент имеет первостепенное значение, и его ни на минуту нельзя упускать из виду»42. Сталин подчеркивал важность единой (низкой) закупочной цены и сетовал на «наличие большого количества го­родских спекулянтов на хлебном рынке или около хлебного рынка, отбивающих у государства крестьянский хлеб и - главное - созда­ющих атмосферу сдержанности среди держателей хлеба»43. Сталин

37 Lih L. et al. Stalin's Letters to Molotov, 1925-1936. P. 47.

38 Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М., 2001. С. 478.

39 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925-1936 гт. / Сост. Л. Кошелева и др. М.: Россия молодая, 1995. С. 198.

40 Там же. С. 156.

41 Там же. С. 170.

а Это заявление Жданова взято из одной из немногих дошедших до нас стено­грамм заседания комиссии Политбюро (21 ноября 1934 года) по вопросу о переда­че сельскохозяйственных децентрализованных заготовок в ведение наркомата внут­ренней торговли. Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М.: АИРО-ХХ, 1995. С. 54.

43 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 141.

55

клеймил частных торговцев как «вредителей», «уголовников и бан­дитов» и «врагов государства». В письме от 1 сентября 1929 года Сталин доказывал, что хлебозаготовки должны осуществляться одной государственной организацией-монополистом (вместо трех государственных организаций): «Без такой реформы конкуренция и ее результаты неизбежны»44. О том же говорил и Жданов: «...не позволять сталкиваться в одном районе большому количеству заго­товителей, ибо там, где есть столкновение, там есть и конкуренция, поднимаются цены и т.д.»45

Из сталинской корреспонденции видно, что диктатор был очень хорошо осведомлен о ходе хлебозаготовительных кампаний. Он лично устанавливал план по закупкам зерна; 22 августа 1931 года Сталин пишет Кагановичу: «Придется немного снизить план сиби­рякам и средневолжцам. Боюсь, что Нижней Волге тоже придется несколько снизить. Можно было бы дать Средней Волге 100 мил­лионов пудов, Западной Сибири 85, а когда Нижняя Волга возбу­дит вопрос - дать ей 100 миллионов. Сообразно с этим придется уменьшить фонд зерна на животноводство со 100 миллионов пудов до 60 или 50 мил.»46 На протяжении 1930-х годов Сталин неод­нократно получал петиции региональных властей с просьбами пони­зить план хлебозаготовок. Большинство из них Сталин отклонял, но в некоторых случаях все же шел на уступки. Фактически, в середине 1930-х годов этот вопрос был центральным в переписке Сталина с Кагановичем. Каганович обычно переадресовывал Сталину посту­павшие петиции с вопросом: «Просим сообщить Ваше мнение»47. Сталин вел строгий учет того, сколько зерна было собрано, кем и кого нужно наказать за невыполнение поставленных задач. В пись­ме к Молотову от 29 августа 1929 года он писал: «Хлебозаготовки пошли хорошо. Держитесь твердой политики в отношении Сибири, Казахстана, Башкирии. Никаких уступок Эйхе и другим товарищам, желающим улизнуть от тяжелой обязанности. Мы должны и можем накопить 100 мил[лионов] пудов неприкосновенного запаса, если мы в самом деле большевики, а не пустые болтуны»48. Стенограмма октябрьского (1931) пленума ЦК ВКП(б) показывает, как именно Сталин обходился с подобными просьбами. Партийные секретари Средне- и Нижневолжского краёв просили понизить план хлебоза­готовок в связи с засухой: «Я должен прямо доложить Пленуму, что

44 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 158-159.

45 Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 53.

46 Сталин и Каганович. Переписка. С. 59.

47 Там же. С. 632,639,688,696.

48 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 156.

56

в связи с плохим урожаем, вызванным засухой на Нижней Волге, мы не можем выполнить утвержденный нам план». Во второй поло­вине дня, после встречи Сталина с партийными секретарями, Анас­тас Микоян, нарком снабжения, объявил о сокращении плановых заданий для одних областей и соответственно об увеличении для других. Партийный секретарь Казахстана Голощекин начал протес­товать против увеличения плана для его региона: «В любом случае, я должен сказать, что 55 миллионов цифра совершенно невозмож­ная». На что Микоян резко возразил: «Я Вам зачитал официальный документ, решение Политбюро - 55 миллионов помимо риса. Это совершенно точная цифра. Я не знаю, зачем Вы смешиваете разные вещи»49. Сталина особенно раздражало, когда высшие партийные руководители, назначенные в зерновые регионы, не могли обеспе­чить выполнение плановых заданий50.

Сталин был твердо убежден, что без наказаний и без примене­ния силы многого не достигнешь. Его директивы пестрят вырази­тельными приказами: «применить карательные санкции», «отдать под суд» или «наказать подлых вредителей». В письме к Моло­тову от 16 сентября 1926 года он приказал «немедля сместить нарушителей политики цен по заготовкам и предать суду, опуб­ликовав имена и фамилии преступников»51. 10 августа 1929 года Сталин дал Молотову следующую инструкцию: «Выявлять и не­медленно предавать суду (с немедленным отрешением от долж­ности) всех уличенных в конкуренции хлебозаготовителей, как безусловно чуждых и нэпманских элементов»52.

Коллективизация стала тем институциональным механизмом, с помощью которого осуществлялся контроль над хлебозаготов­ками. Если бы крестьяне согласились продавать государству хлеб по тем ценам, по которым оно хотело покупать, не было бы ника­кой необходимости в коллективизации. Как признался Микоян в июле 1929 года: «Боюсь, что мое утверждение посчитают ересью, но я уверен, что если бы не было проблем с хлебом, вопрос спло­ченных коллективных хозяйств... не ставился бы в данный мо­мент с таким напором, размахом и с такой силой... Если бы хлеба было в избытке, в настоящее время мы бы были не настолько за­няты проблемой создания совхозов и колхозов»53.

49 Пит по: Davies R.W. Making Economic Policy // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Stanford, Calif.: Hoover Institution Press, 2001. P. 69-70.

50 Сталин и Каганович. Переписка. С. 74, 164, 225.

51 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 91.

52 Там же. С. 142.

53 Заявление Микояна было опубликовано в «Правде» 27 июня 1929 г. Цитиру-

57

Рис. 2.3. Производство зерна и хлебозаготовки в Советском Союзе

Источник: Gregory P., Stuart R. Russian and Soviet Economic Performance and Structure. Boston: Addison Wesley Longman, Inc., 2001. P. 77.

Благодаря коллективизации Сталину удалось достичь одной из его экономических целей: обеспечить гарантированные постав­ки хлеба по низким ценам. Как видно из рисунка 2.3, с 1929 по 1938 год объем государственных хлебозаготовок постепенно возрастал, несмотря на отсутствие увеличения производства. Коллективизация действительно передала контроль над произ­водством зерна в руки государства. Предпринимая неудачную попытку обелить себя, Преображенский с энтузиазмом заявил на XVII съезде партии: «Коллективизация - ведь в этом все дело! Был ли у меня прогноз коллективизации? Его не было»54. Ком­ментируя его слова, один из исследователей заметил: «[Преобра­женский] оказался достаточно осторожен, чтобы умолчать о том, что и Сталин в разгар дискуссии об индустриализации не делал подобного прогноза; и достаточно мудр, чтобы не обратить вни­мание на то, что решение о коллективизации основывалось не на незаурядной интеллектуальной проницательности, а на несрав­нимо более высокой решимости раздавить своего противника»55.

Колхозы и политика

Решение о принудительной коллективизации развязало крес­тьянскую войну против Советской власти. Согласно докладам

ется по: Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 120.

54 Цитируется no: Erlich A. The Soviet Industrialization Debate. P. 177.

55 Ibid. P. 144.

58

секретной полиции, произошло 1300 крестьянских бунтов в 1929 году; только в феврале этого года состоялось 136 массовых крестьянских волнений, в которых участвовало около четверти миллиона человек. В 1930 году только по делам, которые рассле­довало ОГПУ, было приговорено к расстрелу более двадцати ты­сяч человек56. Как видно из рисунка 2.3, в 1931 и 1932 годах про­изводство зерна снизилось, в то время как объем хлебозаготовок вырос. С уменьшением производства при увеличении количества изъятого зерна в стране начался голод, на который Политбюро ответило введением драконовских мер. Районы, в которых свиреп­ствовал голод, были обязаны выполнять план по хлебозаготовкам под страхом жесточайших наказаний, вплоть до депортации целых сел. Умирающих от голода людей предавали суду, если их уличали в хищении зерна. Рис. 2.3 показывает отсутствие роста производ­ства зерна в будущем. В 1938 году производство зерна ненамного превышало уровень начала коллективизации.

Несмотря на массовые беспорядки и голод, Сталин и Политбюро смогли выжать запланированное количество зерна по низким це­нам. Возможно, именно поэтому сам Сталин считал своим наивыс­шим достижением насаждение советской власти в деревне. Несом­ненно во время революции подобное применение силы потерпело бы крах. В 1917 году население России составляло 165 миллионов человек, из которых 134 миллиона проживали в сельской местнос­ти57. То есть более четырех пятых населения страны проживало в де­ревне. Большевистская партия опиралась в основном на горожан. В 1917 году в партии состояло всего 494 крестьянина, а до 1917 года вообще существовало только четыре сельские партийные ячейки. В октябре 1928 года из 1,4 миллиона членов и кандидатов в члены партии всего лишь 198 тысяч составляли крестьяне или сельскохо­зяйственные рабочие. На каждые 125 крестьянских хозяйств при­ходился только один член партии - крестьянин. По словам Э. Kap­pa (Е.Н. Сагг): «Многие жители деревни вообще никогда не видели живого коммуниста, за исключением должностных лиц, изредка на­ведывающихся в деревню»58. Будучи архитектором советской дикта­туры, Сталин никак не мог быть удовлетворен тем, что четыре пятых его подданных остаются фактически вне его контроля.

56 Эти цифры приводятся О.В. Хлевнюком. Хлевнюк О.В. Политбюро: Меха­низмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 17-79.

57 Народное хозяйство СССР за 70 лет. М.: Финансы и статистика, 1987. С. 5.

58 Эти данные и цитаты впервые были приведены Э. Карром (Е.Н. Сагг). Здесь цитируются по: Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 51-52.

59

g Таблица 2.2. Массовые выступления крестьян в 1930 г.

(по СССР в целом) *

 

Месяцы массовых выступле­ний Всего массовых выступле­ний Выступ­ления с преобла­данием женщин Причины   

Коллек­тивизация Изъятие и ущемле­ние анти­советских элементов Закрытие церквей, снятие ко­локолов Посев­ная и уборочная кампании Хлебо- и мясозаго­товки Нало­говая кампания Продза-трудне-ния Недо­статок промтова­ров Прочие   

Январь 402 229 158 68 159 7 2 4 4   

Февраль 1048 379 723 178 103 19 2 1 9 13   

Март 6528 1172 5010 749 514 160 2 5 65 23   

Апрель 1992 550 789 457 391 147 2 172 34   

Май 1372 486 284 338 126 154 3 1 433 36   

Июнь 886 301 175 214 69 37 4 1 348 3 35   

Июль 618 167 170 177 38 9 29 2 141 5 47   

Август 256 105 50 61 25 7 73 1 17 3 19   

Сентябрь 159 82 12 40 10 2 65 3 9 7 11   

Октябрь 270 141 6 33 23 1 173 11 9 2 12   

Ноябрь 129 56 3 17 12 1 67 3 10 6 10   

Декабрь 91 44 2 7 17 36 11 3 1 14   

Всего за 1930 г. 13754 3712 7382 2339 1487 544 456 41 1220 27 258  

* Центральный архив ФСБ РФ. Секретно-политический отдел ОГПУ. Докладная записка о классовой борьбе в деревне в 1930 году. С. 32. Источник: Берелович А., Данилов В. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, 1923-1929. М.: РОССПЭН, 2000. С. 18.

Сталин не был удовлетворен развитием событий в деревне. За ситуацией в деревне партия следила по секретным сводкам орга­нов госбезопасности (сменивших несколько названий: ВЧК, ОГПУ, НКВД)59. Как заметил первый глава советской тайной полиции Феликс Дзержинский, эти сводки «дают одностороннюю картину-сплошную черную - без правильной перспективы»60. В своих свод­ках ВЧК/ОГПУ/НКВД подстраивался под настроение партийных лидеров. Непосредственно перед изгнанием Троцкого в сводках утверждалось, что крестьяне объявляли: «Троцкий-наш вождь»61. После разрыва с правыми сводки стали сообщать о поддержке пра­вых62. В лучшем случае, согласно сводкам, крестьяне были безраз­личны к политическим вопросам63. В 1928 году крестьяне высту­пили против государственной антирелигиозной кампании: «Мы во что бы то ни стало должны удержать церковь»64. После начала при­нудительной коллективизации крестьянское сопротивление стало главной темой сводок, изобилующих статистическими данными о кулацком сопротивлении, раскулачивании, об арестах, о числе сосланных крестьян, переведенных в переселенческие центры, о количестве крестьян, убитых и раненных при побегах. Крестьян пытались запугать: если вы не сдадите хлеб, вас объявят врагом Советской власти, и ваше имя будет занесено в черный список65. Таблица 2.2 воспроизводит итоговую таблицу ОГПУ, обобщавшую данные о четырнадцати тысячах крестьянских бунтов 1930 года. Сопроводительная записка к таблице дает возможность ощутить атмосферу, царившую в деревне на протяжении 1920-х годов66.

59 Берелович А., Данилов В. Советская деревня глазами... Т. 1,2.

60 Там же. Т. 2. С. 7.

61 Там же. С. 611.

62 Там же. С 1019.

63 Там же. Т. 1.С. 668.

64 Там же. Т. 2. С. 825.

65 Там же. Т. 1.С. 328.

66 Там же. С. 707-716.

«Смоленская губ. (11 ноября 1922 г.): ...отмечается появление зарубежной банды численностью в 100 человек. Банда совершает нападения на совработников...

Московская губ. (17 ноября 1922 г.): ...При перевыборах Солнечногорского волсовета благодаря агитации список кандидатов от ячейки РКП был отклонен. В результате в волсовет были выбраны один коммунист, четыре беспартийных и один агитировавший против членов РКП... Отмечены случаи агитации кулаков против продналога...

Новониколаевская губ. (4 ноября 1922 г.): ...Председатель выездной сессии губревтрибунала... пьянствовал вместе с продработниками, покупая у крестьян самогон и обменивая его на муку, принадлежащую красноармейцам...

6i

Крестьянское сопротивление Советской власти было неотъ­емлемой частью советской действительности 1920 - начала 1930-х годов, что отразилось в секретных сводках. Соответствен­но советское руководство рассматривало принудительную кол­лективизацию как способ получения контроля над враждебно на­строенной деревней. Большевистское руководство рассчитывало получить союзников в лице наиболее бедных крестьян, настро­ив их против кулаков. Партийная дискуссия о судьбе кулаков длилась более года. Многие считали, что собственность кулаков должна быть экспроприирована, но после этого их можно будет принимать в колхозы. В своей речи на заключительном заседа­нии Всесоюзной конференции аграрников-марксистов 27 дека­бря 1929 года Сталин вынес кулакам приговор: «Снявши голову, по волосам не плачут... можно ли пустить кулака в колхоз. Конеч­но, нельзя его пускать в колхоз. Нельзя, так как он является за­клятым врагом колхозного движения»67. Решение не принимать кулаков в колхозы означало для них либо депортацию, либо фи­зическое уничтожение, либо, в лучшем случае, побег и последу­ющую анонимную жизнь в городе. Коллективизация дала Гулагу первое большое пополнение. На 1 января 1933 года в лагерях со­держалось 334 тысячи заключенных, и ещё 1,142 миллиона че­

Тамбовская губ. (17 ноября 1922 г.): Настроение крестьян к Советской власти неудовлетворительное, к РКП большей частью безразличное... В некоторых уездах создаются крестьянские комитеты общественной взаимопомощи...

Новгородская губ. (15 ноября 1922 г.): ...В губернии работают шесть выездных сессий нарсуда и две сессии ревтрибунала. С начала кампании были подвергнуты аресту 3064 человека, пени наложены на 308 человек, преданы нарсуду 620 человек, из коих осуждены 93, переданы суду ревтрибунала 161 человек...

Тюменская губ. (11 ноября 1922 г.): ...В Ялуторовском у. кулаки ведут агитацию против Советской власти...

Тверская губ. (2 декабря 1922 г.): ...некоторые группы [крестьян] отказываются от участия в выборах, мотивируя отказ тем, что сельсоветы не нужны...

Рязанская губ. (11 декабря 1922 г.): Настроение крестьян подавленное в связи с многочисленными налогообложениями. По этой причине отношение крестьян к Советской власти неудовлетворительное... Отношение крестьян к РКП безразличное, что объясняется отсутствием политработы среди крестьян, к кооперативам - также безразличное, так как кооперативы не удовлетворяют насущных потребностей. За несдачу продналога подвергнуты административному аресту 1699 человек... должностных лиц подвергнуто административному аресту 9 человек...

Армения (25 декабря 1922 г.): ...Крестьяне... отказались сдать продналог, заявив, что они не признают Армянского правительства».

67 Речь Сталина была опубликована в «Правде» 29 декабря 1929 года. Цитиру­ется по: Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 197-198.

62

ловек проживало в спецпоселениях. В основном это были жертвы коллективизации68.

Для усиления Советской власти в деревне Сталин назначил на должность наркома земледелия бывшего заместителя нарко­ма Рабоче-крестьянской инспекции Я.А. Яковлева. Близкий по­мощник Сталина А. Микоян, нарком торговли, следил за ходом хлебозаготовок. Другие члены Политбюро постоянно инструкти­ровали сельскохозяйственные организации69. Они несли личную ответственность за выполнение плана хлебозаготовок в конкрет­ных регионах70. Тысячи партийных активистов были направлены в сельскую местность. Подразделения ОГПУ/НКВД действовали во всех районах страны. В марте 1930 г. Политбюро предостави­ло ряду работников широкие полномочия, вплоть до вынесения смертных приговоров71.

Выводы

В этой главе мы попытались восстановить логику принятия решения о проведении принудительной коллективизации, реше­ния, обрекшего советское сельское хозяйство на прозябание и низкую эффективность вплоть до конца советской истории, за­кончившейся в 1991 году. Страна, которая была вторым в мире производителем и экспортером сельхозпродукции, оказалась не в состоянии прокормить даже собственное население и в нача­ле 1960-х годов была вынуждена прибегнуть к импорту зерна, которое она закупала у своего злейшего врага - Соединенных Штатов. До этого безразличие Сталина к страданиям деревни позволяло ему игнорировать необходимость обращения к им­порту хлеба, аргументируя это тем, что ввоз зерна стал бы «поли­тическим минусом», который могли использовать иностранцы, кричащие «о недостатке хлеба в СССР»72. По расчетам Сталина и Политбюро, выгоды, полученные от применения силы в дерев­не, превосходили все издержки. Экономическая логика коллек­тивизации была сформулирована Преображенским в его теории

68 Khlevnyuk О. The Economy of the Gulag // Behind the Facade of Stalin's Command Economy. P. 116.

69 Davies R.W. The Soviet Collective Farm, 1929-1930. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1980. P. 7-8.

70 Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 115.

71 Там же. С. 63-65. Тройкам на Украине (тт. Балицкий, Карлсон и Леплевский) и в Западной Сибири (тройка под председательством т. Эйхе) было предоставлено право назначать высшую меру наказания.

72 Сталин и Каганович. Переписка. С. 462.

63

«первоначального социалистического накопления капитала», по которой надо было пожертвовать уровнем жизни сельскохозяйст­венных работников ради получения капитала для инвестиций в промышленность. В середине 1920-х годов, когда Преображен­ский разработал свою теорию, ее невозможно было реализовать. Крестьяне не собирались добровольно отдавать зерно государст­ву по ценам ниже себестоимости. Вклад Сталина в идею перво­начального накопления заключался в создании механизма, осно­ванного на применении силы, с помощью которого можно было отобрать «излишки» у крестьян. Курс на накопление капитала проводился настолько последовательно и твердо, что мы вполне можем рассматривать накопление капитала как четвертый прин­цип, лежащий в основе советской системы, наряду с первыми тремя: государственной собственностью, планированием и веду­щей ролью партии.

Коллективизация, основанная на применении силы в деревне, укладывается как в рамки модели «оседлого грабителя», так и в рамки модели диктатора, нацеленного на максимизацию власти (диктатора-эгоиста). «Оседлый грабитель», убежденный - вер­но или ошибочно, - что ресурсы, необходимые для индустриа­лизации, надо взять из сельского хозяйства, принимает решение о завоевании максимальной политической власти над деревней. Диктатор-эгоист, не связанный какими-либо экономическими це­лями, не может допустить существование политической системы, при которой он не контролирует три четверти населения страны. Коллективизация и жесткое давление на региональных лидеров не могли быть действиями диктатора-рефери, который сам дейст­вует под давлением групп влияния. Решение о начале коллекти­визации не было принято вследствие лоббирования; это решение было принято и реализовано на высшем уровне.

Рис. 2.2 показывает противоречие между принципом перво­начального накопления капитала и политикой нэпа. Пока крес­тьяне имели право продавать хлеб на рынке, государство было не в состоянии заготавливать хлеб по тем низким ценам, которые оно было согласно за него платить. Так называемые кризисы хле­бозаготовок, послужившие официальным обоснованием начала коллективизации, нельзя считать проявлением «несостоятель­ности» частного сельского хозяйства. Советское сельское хозяй­ство, в том виде, в котором оно существовало во время нэпа, раз­вивалось быстрыми темпами. Это развитие замедлилось лишь в силу возросшего регулирования. Несмотря на то что очень слож­но произвести точный подсчет, весьма вероятно, что во время

64

нэпа крестьяне производили, потребляли сами или скармливали скоту больше хлеба, чем когда бы то ни было до этого. Их реаль­ные доходы неуклонно возрастали. Единственное, чего они не делали, - не продавали свой хлеб государству по низким ценам. Чрезвычайные меры, а затем и принудительная коллективизация стали своего рода громадной битвой за контроль над распределе­нием доходов. Партийные лидеры были твердо убеждены, что нэп дал слишком много деревне (в виде дохода от продаж и в виде потребления собственной продукции) и слишком мало городу. Великий перелом заложил основы тоталитарной системы, кото­рая должна была изменить распределение доходов, проводя его в ущерб крестьянству.

Главными принципами большевистской партии были госу­дарственная собственность, планирование и ведущая роль пар­тии. Эти три принципа состояли в прямом противоречии с поли­тикой нэпа, следовательно, любое решение в пользу продолжения новой экономической политики в сельском хозяйстве потенци­ально означало отказ от этих принципов. Правые выступали в за­щиту смешанной экономики нэпа, и, если бы им удалось одержать победу и продолжить новую экономическую политику, админист­ративно-командная система так никогда и не была бы создана. Вместо неё возникла бы рыночная экономика, регулируемая го­сударством с политической системой, допускающей существо­вание различных точек зрения. В долгосрочной перспективе это привело бы к созданию экономики, несильно отличающейся от регулируемых экономик, существовавших накануне Второй ми­ровой войны в Европе. Однако Сталин одержал победу не только благодаря своему политическому мастерству и жестокости. Пра­вые отошли от главных принципов большевистской партии, а эти принципы поддерживались рядовыми членами партии. Сталин одержал победу, поскольку он понимал этот простой факт.

Коллективизация проводилась в соответствии с логикой первоначального накопления капитала. Советское руководство предполагало, что капитал, необходимый для промышленных инвестиций, можно получить, закупая хлеб по низким ценам и продавая его по высоким. Согласно модели расширенного вос­производства, предложенной Марксом, бедная страна должна создать основной капитал в кратчайшие сроки. Упрощая: любая стратегия, сокращающая потребление (например, при помощи урезания крестьянских доходов) увеличивает сбережения, кото­рые являются разницей между производством и потреблением. В какой-то мере теория первоначального накопления капитала

65

себя оправдала, поскольку с 1928 по 1937 год доля капиталовло­жений удвоилась. Правда, остается открытым вопрос: произошло ли это увеличение за счет падения уровня жизни только крес­тьян вследствие коллективизации, или же рост инвестиций был достигнут за счет сокращения потребления в целом в обществе? Один из крупнейших исследователей советского экономического роста, Абрам Бергсон, ответил на этот вопрос следующим обра­зом: «Вопреки господствующему мнению, во время сталинских пятилеток рацион рабочих был ничем не лучше рациона крес­тьян»73. Другими словами, что-то было не так в сталинском пер­воначальном накоплении капитала!

Чтобы выращивать хлеб, необходимы земля, труд и капитал. Сельскохозяйственный капитал включает в себя постройки, ма­териально-производственные запасы, сельскохозяйственное оборудование, тягловый скот. При условии сокращения интен­сивности трудовых усилий или капитала в ходе принудительной коллективизации понижение уровня жизни крестьян не обяза­тельно вело к созданию избыточного капитала, так как сам объем производства сокращался. Из источников четко видно, насколько серьезным ударом для сельского хозяйства стал массовый забой скота, включая лошадей и быков, которые традиционно являлись тягловой силой в сельском хозяйстве России. Сокращение по­головья крупного домашнего скота было огромным: в 1933 году его численность составила 40 процентов от уровня 1928 года74. Принимая во внимание массовое крестьянское сопротивление коллективизации, интенсивность трудовых усилий крестьян, их заинтересованность в труде также должны были снизиться. Если в середине 1920-х годов сотрудникам ОГПУ, работавшим в деревне, приходилось придумывать различные «заговоры» в пользу правой и левой оппозиции, то теперь они могли просто документировать реальные правонарушения крестьян, выступав­ших против коллективизации. Учитывая, что коллективизация уменьшила основной сельскохозяйственный капитал и привела к уменьшению интенсивности трудовых усилий крестьян, остается неясным, привело ли снижение уровня жизни крестьян к созда­нию хоть какого-то дополнительного капитала. Наиболее четкий ответ о вкладе сельского хозяйства в создание избыточного капи­тала можно получить, отделив приток промышленных товаров в сельское хозяйство от притока сельхозпродукции в город, соста-

73 Bergson A. The Real National Income of Soviet Russia Since 1928. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1961. P. 257.

74 Hunter H., Szyrmer J. Faulty Foundations. P. 228.

66

вив своего рода платежный баланс город-деревня. Расчеты, про­ведённые Джеймсом Милларом (James Millar), Майклом Элма-ном (Michael Ellman) и советским экономистом А.А. Барсовым, показывают, что в действительности никакого дополнительного капитала создано не было75. Этот вывод интригует, особенно если учесть возрастающие поставки хлеба в города (см. рис. 2.3). Раз­гадка состоит в том, что промышленность производила тракто­ры и комбайны, чтобы восполнить потери сельского хозяйства в тягловой силе, - отсюда обратный поток продукции в сельское хозяйство. Таким образом, увеличение темпов роста капитало­вложений происходило за счет общего понижения уровня жизни, как колхозников, так и промышленных рабочих.

То, что казалось простой и правильной стратегией, - собрать дань с сельского хозяйства для обеспечения инвестиций в про­мышленность - неожиданно превратилось в сложную проблему с непредсказуемыми последствиями. В самом начале этой главы показано, какой эффект произвела коллективизация на стиму­лы к труду у крестьян. Даже Сталин признавал, что сельское хо­зяйство не может функционировать без материальных стимулов к труду. В июне 1932 года, чтобы ускорить рост производства, Сталин приказал направить «максимум ширпотребных товаров в хлебные, сахарные (свекловичные) и хлопковые области»76. В сентябре 1934 года Сталин приказал «повысить цену на закупа­емый хлеб в сравнении с нынешними закупочными ценами по пшенице - на 15 копеек на пуд и по ржи - на Ю»77. Сталин и Политбюро, которые раньше были против любых ограничений, налагаемых экономическими законами, вдруг обнаружили, что попали в сети самого элементарного экономического закона -необходимости наличия экономических стимулов для увеличе­ния производительности труда и роста производства.

75 Millar J. Soviet Rapid Development and the Agricultural Surplus Hypothesis // Soviet Studies. 1970. Vol 22. № 1; Ellman M. Did the Agricultural Surplus Provide the Resources for the Increase in Investment in the USSR During the First Five-Year Plan? // Economic Journal. 1975. Vol. 85. № 4; Vyas A. Primary Accumulation in the USSR Revisited // Cambridge Journal of Economics. 1979. Vol 3. № 3. P. 119-130.

76 Сталин и Каганович. Переписка. С. 162.

77 Там же. С. 478.

Глава 3

ПРИНЦИПЫ УПРАВЛЕНИЯ

Из стенограммы опроса СИ. Сырцова, председателя СНК РСФСР и канди­дата в члены Политбюро, обвиненного в критике деятельности Политбюро и Ста­лина, комиссией ЦКК ВКП(б) под председательством С. Орджоникидзе, 23 ок­тября 1930 года:

Сырцов: Мне кажется, ненормальным является положение, при котором це­лый ряд решений Политбюро предрешается определенной группой. Я вполне понимаю, когда из неё исключается Рыков, как человек, допустивший правые ошибки и ведущий неправильную политическую линию, но насколько я себе представляю, что в составе этой руководящей группы совершенно не участвуют и являются механическими членами Политбюро Куйбышев, Рудзутак, Калинин, и это создает такое положение, при котором...

Орджоникидзе (прерывая): Кто же составляет эту группу?

Сырцов: Остальные за этим вычетом, очевидно, или часть этих остальных.

Орджоникидзе: Раз ты говоришь, так ты и должен знать.

Сырцов: И этим я объясняю то обстоятельство, что по целому ряду вопросов отдельные представители Политбюро при другом обсуждении, при другом подхо­де они не были бы связаны предварительным обсуждением и ставили бы вопросы несколько иначе...1

Из стенограммы объединенного заседания Политбюро и Президиума ЦКК ВКП(б), постановившего исключить Сырцова из ЦК ВКП(б), 4 ноября 1930 года:

Орджоникидзе: Каждый член партии может и должен обратиться в ЦК своей партии, если у него есть сомнения и неясность по тому или другому вопросу, за разъ­яснением. Партия должна помочь таким товарищам разрешить свои сомнения и ко­лебания, спасти его от этого и поставить его на правильный большевистский путь. За это их не только никто не привлекает к партийной ответственности, а напротив, все­мерно им надо помочь. Но когда они делают секретом Нусинова, Каврайского против ЦК, тогда дело принимает характер явно антипартийный. Недаром Ломинадзе умал­чивает, почему он предлагал Нусинову держать всё в секрете. Спрашивается, можно ли иметь в штабе нашей партии людей, которые двурушничают?

Сталин: Нельзя2.

1 Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М.: АИРО-ХХ, 1995. С. 99-100.

2 Там же. С. 104.

68

Борьба за власть

В этой главе речь пойдет о борьбе за власть, разразившейся после смерти В.И. Ленина в январе 1924 года, в ходе которой сложились принципы управления административно-командной системой. Борьба велась за контроль над высшим партийным ор­ганом, Политбюро, в котором на декабрь 1927 года состояло де­вять членов с правом решающего голоса. Иосиф Сталин занимал должность Генерального секретаря. Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и М.П. Томский составляли правую оппозицию, поддерживавшую продолжение политики нэпа. Остальные пять членов-В.В. Куй­бышев (член партии с 1904 года), В.М. Молотов (член партии с 1906 года), К.Е. Ворошилов (член партии с 1903 года), М.И. Ка­линин (член партии с 1898 года) и Я.Э. Рудзутак (член партии с 1905 года)-колебались. Сильно пьющий Куйбышев занимал различные административно-хозяйственные посты. В конце 1920-х гг. он возглавлял ВСНХ СССР, а позже был назначен председателем Госплана. Безобидный Калинин возглавлял Цент­ральный Исполнительный Комитет (ЦИК СССР). Ворошилов был наркомом по военным и морским делам СССР. Рудзутак за­нимал пост заместителя председателя СНК и возглавлял нарко­мат Рабоче-крестьянской инспекции. Сталину необходимо было заручиться поддержкой этих пяти членов Политбюро, для того чтобы уничтожить правую оппозицию. Спустя всего три года (в декабре 1930 года) в состав Политбюро входило десять членов, при этом среди них не осталось ни одного представителя правой оппозиции. На место Бухарина, Рыкова и Томского пришли вер­ные сторонники Сталина: Л.М. Каганович, секретарь ЦК ВКП(б), Серго Орджоникидзе, новый председатель ВСНХ СССР, и два региональных партийных руководителя - СМ. Киров из Ленин­града и СВ. Косиор с Украины. Именно в этот период, в 1927— 1929 годах, и было создано Политбюро, одобрившее решение о начале Великого перелома.

Путь Сталина к политической победе подтверждает предпо­ложение Ф.А. Хайека о том, что победителем в борьбе за власть станет лидер, превосходящий своих противников в жестокости. Несмотря на то что в середине 1920-х годов Сталин был при­знанным мастером политической интриги и контролировал на­значения на ключевые должности в партийном аппарате, будучи отнюдь «не пустым местом», как утверждает более ранняя лите­ратура, его более известные соперники имели, казалось, больше

69

шансов на победу3. Так, Рыков (член партии с 1898 года) заме­нил Ленина на посту главы правительства; Бухарин (член партии с 1906 года) считался главным «теоретиком» партии и занимал пост редактора официальной партийной газеты; Томский (член партии с 1904 года) имел сильную поддержку профсоюзов. Пе­ред Сталиным стояла нелегкая задача - заручиться поддержкой остальных в борьбе с этими троими. Члены Политбюро находи­лись в дружеских отношениях между собой, а их семьи вместе жили в Кремле. Ранее заручиться поддержкой против Троцкого было несложно, поскольку остальные члены Политбюро его не­навидели.

В то время оппоненты Сталина ещё не знали, что вопрос пре­емственности был для них вопросом жизни и смерти в самом прямом смысле - четверо из девяти членов, входивших в Полит­бюро в декабре 1927 года, были расстреляны, и один умер ес­тественной смертью в 1935-м году. Бухарин по сути предсказал свою судьбу в эмоциональном письме к Сталину от 14 октября 1930 года, за семь лет до своей казни:

Коба. Я после разговора по телефону ушел тотчас же со службы в состоянии отчаяния. Не потому, что ты меня «напугал», - ты меня не напугаешь и не запу­гаешь. А потому, что те чудовищные обвинения, которые ты мне бросил, ясно ука­зывают на существование какой-то дьявольской, гнусной и низкой провокации, которой ты веришь, на которой строишь свою политику и которая до добра не до­ведет, хотя бы ты и уничтожил меня физически так же успешно, как ты уничтожа­ешь меня политически...4

Жестокость Сталина, его коварство и знание людей сослужи­ли ему отличную службу в схватке за власть. Он осуждал любые неофициальные встречи членов Политбюро (хотя не так давно он сам устраивал подобные встречи, собирая членов Политбюро без Троцкого)5, но в то же время сам в частном порядке пытался воз­действовать на членов Политбюро и призывал своих сторонников действовать так же. В августе 1928 года Сталин писал Молотову:

Был у Серго. Настроение у него хорошее. Он твердо стоит и решительно за линию ЦК, против колеблющихся и шатающихся... У Серго был, оказывается,

3 Rees Е. A. Leaders and Their Institutions // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Stanford, Calif.: Hoover Institution Press, 2001. P. 35-60.

4 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 38.

5 Rees Е.А., Watson D.H. Politburo and Sovnarkom // Decision Making in the Stalin Command Economy, 1932-1937 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997. P. 11.

70

Андреев... беседовал с ним. По мнению Серго, Андреев стоит твердо за линию ЦК. Томский, оказывается, пытался (во время пленума) «разложить» его... но не уда­лось «заманить» Андреева... Ни в коем случае нельзя дать Томскому (или кому-либо другому) «подкачать» Куйбышева или Микояна. Не можешь ли прислать письмо Томского против Куйбышева?6

Сталин детально анализировал довольно безобидные статьи Бухарина (которые ранее сам одобрил), выявляя идеологические «ошибки». Любая неофициальная встреча могла быть объявле­на им нарушением партийной дисциплины. Чтобы запугать Ка­линина, Сталин использовал его встречу с дискредитированным экономистом Н.Д. Кондратьевым7. Любое неофициальное обсуж­дение политики партии рассматривалось как ослабление партий­ной дисциплины и превращение партии в дискуссионный клуб8. Ворошилова Сталин шантажировал сфабрикованным «заговором военных»9. Впавших в немилость членов партии Сталин клеймил как «слабых», «гнилых», «не наших» или называл их бюрократа­ми, «самомнению которых нет пределов»10.

Окончательной победы Сталин добился в апреле 1929 года, когда он, наконец, смог сформировать в Политбюро большинст­во, обвинившее правых во фракционности11. В ноябре 1929 года Бухарин был исключен из Политбюро по обвинению (как говори­лось в постановлении Политбюро от 22 июля 1929 г.) в вылазках «против решений ЦК на стороне (в "частных" разговорах: "бесе­да" с т. Каменевым - раньше, теперь "беседа" с комсомольцем т. Платоновым и др.)»12. Томский не был переизбран в Политбюро XVI съездом ВКП(б) в июле 1930 года. Рыкова хотя и переизб­рали на этом съезде, но исключили из Политбюро в декабре того

6 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... С. 22.

7 Там же. С. 35-36.

8 Lih L. et al. Stalin's Letters to Molotov, 1925-1936. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1995. P. 162.

9 Письмо Сталина - Орджоникидзе от 24 сентября 1930 г. Цитируется по: Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... С. 37. В конфиден­циальном письме к Орджоникидзе Сталин непрямо признает возможность фабри­кации: «Стало быть, Тухачевский оказался в плену у антисоветских элементов и был сугубо обработан тоже антисоветскими элементами из рядов правых... Возможно ли это? Конечно возможно, раз оно не исключено».

10 Так Сталин отзывается о Микояне: Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост О.В. Хлевнюк и др. М., 2001. С. 52.

11 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... Главы 1-2.

12 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925-1936 гг. / Сост. Л. Кошелева и др. М.: Россия молодая, 1995. С. 128.

71

же года13. Чистки правых не ограничились их тремя лидерами; в 1929-1931 годах из ВКП(б) было исключено около 250 тысяч человек, многие из которых были обвинены в правом уклоне14.

Пять вопросов управления

Борьба за власть в большевистской партии происходила вокруг пяти принципиальных вопросов. Первый: какую экономическую систему выбрать? Результаты дискуссии по этой проблеме - фор­сированная индустриализация, принудительная коллективизация и ликвидация «кулачества как класса» - были обсуждены в преды­дущей главе. Второй вопрос: должна ли Коммунистическая партия четко следовать генеральной линии, или же внутри партии допусти­мы различные мнения? Иначе говоря, допустимо ли существование фракций внутри партии, или она должна быть жестко связана одним политическим курсом? Третий вопрос: можно ли допустить, что­бы государственный аппарат был независим от коммунистической партии и ее аппарата, или же между государственным и партийным аппаратами нет существенной разницы? При жизни Ленина этот вопрос даже не поднимался. Обладая непререкаемым авторитетом, он одновременно возглавлял и государство и партию. Для Сталина вопрос о распределении власти между государственными и партий­ными органами был исключительно важен, поскольку правитель­ство возглавлял один из его главных соперников. Четвертый вопрос: каков допустимый уровень внутрипартийной демократии? В какой мере допустимо влияние рядовых членов партии на центральный аппарат? И наконец, пятый вопрос: будет ли диктатором один чело­век, или же управлять будет коллективный «диктатор»?

Все эти пять вопросов в конечном счете об одной и той же проб­леме - степени централизации власти. Во время нэпа управление экономикой осуществлялось в основном непрямыми методами, ярко выраженный экономический центр отсутствовал, поддержива­лась видимость политического плюрализма. Открытая дискуссия об индустриализации в середине 1920-х годов говорит о толерантном отношении к существованию различных точек зрения. На протяже­нии всего периода нэпа ни политические, ни экономические органы власти не были жестко централизованны. В сущности, в период нэпа существовало нечто вроде негласного договора: «Кто не против нас, тот с нами». С началом процесса свертывания нэпа и построения ад­министративно-командной системы новые механизмы управления

13 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... С. 24.

14 Там же. С. 21.

72

требовали большей централизации власти. Теперь уже пассивная поддержка решений Политбюро стала неприемлема. При таком по­литическом режиме политические деятели оценивались не исходя из их действий, например таких, как поддержка коллективизации, а исходя из их потаенных мыслей. «Кто не с нами, тот против нас». А поскольку мысли одних людей неведомы остальным, жизнь совет­ской элиты становилась всё опаснее. Теперь их могли обвинить даже не в неправильных действиях, а просто во вредных мыслях.

Выбор экономической системы. Во время борьбы с левой оппозицией Сталин присоединился к большинству Политбюро вместе с Рыковым, Томским и Бухариным - сторонниками уме­ренного курса и противниками идеи революции сверху, отстаива­емой левыми. Умеренные победили в дискуссии об индустриали­зации, изгнав Троцкого. Но они проиграли через три года, когда Сталин убрал их самих из Политбюро и стал действовать теми методами, за которые в свое время критиковал левых15. Политика Великого перелома была одобрена новым большинством Полит­бюро, тщательно подобранным лично Сталиным. Коллективиза­ция и форсированная индустриализация заложили основы адми­нистративно-командной системы, требовавшей новых принципов управления, речь о которых пойдет далее в этой главе.

Соперничество и политическая борьба. Победа над левой оппозицией устранила наиболее грозных политических соперни­ков Сталина, но не решила вопрос политической конкуренции в правящих верхах. Правые четко обозначили свою идеологичес­кую позицию. Они выступали за смешанную экономику, сбалан­сированный рост, сохранение частного крестьянского хозяйства. Поначалу Сталин не высказывался по этим проблемам, но со вре­менем (как показано в предыдущей главе) он пришел к выводу о необходимости проведения коллективизации, ликвидации ку­лачества и использования силы в деревне. В условиях растущих разногласий по столь фундаментальным вопросам необходимо было как-то разрешить конфликт. Исход борьбы с левой оппози­цией решался в процессе сравнительно открытого обсуждения. Каждая сторона излагала свою точку зрения, как в прессе, так и на заседаниях Политбюро (хотя Троцкий и подозревал, что встре­чи Политбюро подготавливались заранее). В середине 1920-х го­дов большевики еще допускали столкновение мнений. Борьба, победу в которой одержало умеренное большинство Политбюро,

15 Lewin М. Russian Peasants and Soviet Power. London: Allen & Unwin, 1958. P. 214-244; Merl S. Der Agrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. Munich: Oldenbourg, 1981. S. 313-388.

73

была отчаянной, но открытой. Троцкий сначала был отправлен в ссылку, затем выслан из СССР, переезжал из страны в страну и, в конце концов, оказался в Мексике, где был убит по приказу Сталина. Принятие ключевых решений по социальным и эконо­мическим вопросам оказалось в руках в корне различных людей, среди которых были: партийный «босс» (Сталин), образованный бюрократ (Рыков), алкоголик (Куйбышев), интеллектуал (Буха­рин) и полное ничтожество (Калинин).

Формально девять представителей высшей партийной элиты не имели права встречаться между собой с глазу на глаз. По мно­гим вопросам их мнения были различны. Одно из правил пар­тийной дисциплины обеспечивало достижение временных ком­промиссов: члены Политбюро могли иметь различные мнения по тому или иному вопросу, но после принятия решения его должны были выполнять все, публично поддерживая генеральную линию партии. Действительно, Бухарин, Рыков и Томский подчинялись партийной дисциплине, как образцовые солдаты, и поддержи­вали решения Политбюро, с которыми они лично были не со­гласны. Рыков, будучи главой правительства, проводил полити­ку Великого перелома, несмотря на то что сам ее не одобрял. В долгосрочной перспективе подобная партийная дисциплина для Сталина была неприемлема, поскольку она допускала независи­мое мышление среди членов Политбюро и оставляла на работе должностных лиц, таких, как Рыков, предлагая им выполнять решения, с которыми они сами были не согласны. Сталин терпел только тех, кто думал так же, как он, безоговорочно принимая ге­неральную линию партии.

Подчиняясь партийной дисциплине, члены Политбюро, сом­невавшиеся в правильности политики партии, тем не менее пуб­лично её поддерживали. Для того чтобы отстранить их от руко­водства, Сталину пришлось на основе их статей и публичных выступлений сфабриковать доказательства их отступления от генеральной линии партии. Скептически настроенного Бухари­на исключили из рядов Политбюро в ноябре 1929 года на осно­вании обвинения (согласно решению Политбюро от 22 июля 1929 года) в «замаскированных нападках на линию партии в ре­чах и статьях»16. Рыков всё еще занимал пост председателя Сов­наркома, когда Сталин в июне 1930 года направил его в Сверд­ловск, где он подвергся обвинениям в организации оппозиции. Рыков энергично отстаивал свою верность:

16 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 128.

74

Тов. Румянцев [один из обвинителей Рыкова], а он не рядовой член партии, должен взвешивать свои слова. Мы же члены правящей партии. Я председатель Совнаркома Союза, член Политбюро, и если после моего заявления о том, что я за резолюции голосовал и в составлении некоторых из них принимал участие... если после 7 месяцев моей политической, хозяйственной и советской работы... приходит человек сюда и спрашивает меня: как относишься к генеральной линии партии? - то я в ответ могу сказать только одно: я решительно не понимаю, ка­кие есть основания для такого рода вопросов. Опасность же их мне кажется со­вершенно ясной. Потому что уже сам факт, что ко мне обращаются, как к како­му-то лидеру какой-то группировки... означает внушение партии уверенности, что группировка, созданная при моем участии, в партии существует. Зачем сеять та­кие сомнения?.. А если кто неправильно говорит такие вещи, то наносит этим ве­личайший ущерб единству партии... Поэтому я должен потребовать объяснений, как, почему, и на основании каких данных... тов. Румянцев может предъявить ко мне вопросы, как к лидеру какой-то существующей организации, ставить вопрос, как я отношусь к генеральной линии партии и т. д.17

Правый уклон был ликвидирован, но навязчивая идея Ста­лина о внутрипартийном единстве никуда не делась. Девять дру­гих членов Политбюро, входивших в команду Сталина в декабре 1929 года, были угодливы и податливы, но ничто человеческое было не чуждо и им. Они регулярно расходились во мнениях по мелким и крупным вопросам. Иногда подобные трения грозили превратиться в настоящий раскол, и Сталину, хоть он и не был самым заботливым человеком на земле, приходилось тратить огромное количество времени на усмирение тщеславия своих сподвижников и улаживание их споров. Привычка Орджони­кидзе грубо нападать на остальных членов Политбюро в конеч­ном итоге настроила против него Сталина. После одной из особо яростных стычек с Орджоникидзе Куйбышев потребовал отстав­ки. Сталин, в то время находившийся в отпуске, поручил Кага­новичу уладить эту размолвку: «Всё еще плохо ведёт себя т. Ор­джоникидзе. Последний, видимо, не отдаёт себе отчета в том, что его поведение (с заострением против т.т. Молотова и Куйбышева) ведет объективно к подтачиванию нашей руководящей группы... создает опасность её разрушения»18.

Чтобы сохранить единую линию партии, требовалось создать механизм для решения споров, возникавших между членами По­литбюро. Партийные правила требовали встречи несогласных сторон лицом к лицу (во время конфликта с Бухариным Сталин

17 Цит. по: Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... С. 26.

18 Сталин и Каганович. Переписка. С. 51.

75

предпочел не вспоминать об этом правиле). Для решения спо­ров на высшем уровне собирались специальные заседания По­литбюро. Никаких записей подобных заседаний по решению споров не осталось, но есть указания на то, что в роли посредника на подобных встречах выступал сам Сталин. Описание совеща­ния Политбюро в декабре 1931 года дает возможность понять, как работала эта система: Орджоникидзе, в то время занимавший пост председателя ВСНХ СССР, угрожал отставкой после пред­ложения Молотова разделить его организацию на три наркомата. Политбюро назначило комиссию по вопросу подготовки проекта реорганизации ВСНХ и отставки Орджоникидзе. В нее вошли помимо враждующих сторон, Орджоникидзе и Молотова, Сталин и второй секретарь ЦК Каганович. После этого было созвано спе­циальное заседание Политбюро для разрешения личного спора между Молотовым и Орджоникидзе. Стенограмма этого заседа­ния не сохранилась, возможно, она попросту не велась19. Тем не менее известно, что Орджоникидзе в отставку не подал, ВСНХ был разделен на несколько наркоматов, а Орджоникидзе возгла­вил наркомат тяжелой промышленности.

Независимость государственного аппарата? Последний из соперников Сталина, председатель Совнаркома Рыков, благо­получно пережил первый раунд реализации политики вытесне­ния неугодных и продолжал занимать пост главы правительства. Он был отстранен от должности и изгнан из Политбюро лишь в декабре 1930 года. Будучи генеральным секретарем партии, Сталин боялся, что правительство, возглавляемое Рыковым, представляет угрозу ведущей роли партии. Наибольшую угрозу власти партии, по мнению Сталина, представляло совещание за­мов, повестка заседаний которого устанавливалась без согласова­ния с Политбюро и на чьи заседания мог быть приглашен любой из народных комиссаров. Рыков был не первым, в ком видели подобную угрозу. Еще Троцкий критиковал систему партийных секретарей, работающих на постоянной основе, за бюрократизм, привилегии и оторванность от масс20.

22 сентября 1930 года Сталин направил Молотову письмо с грифом «совершенно секретно», написанное в его обычной мане­ре, следующего содержания:

19 Khlevnyuk О. The People's Commissariat of Heavy Industry // Decision Making in the Stalin Command Economy. P. 104.

20 Getty J.A., Naumov O. The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1999. P. 38.

76

Вячеслав!

1) Мне кажется, что нужно к осени разрешить окончательно вопрос о совет­ской верхушке. Это будет вместе с тем разрешением вопроса о руководстве вооб­ще, т. к. партийное и советское переплетены, неотделимы друг от друга. Мое мне­ние на этот счет:

а) нужно освободить Рыкова и Шмидта и разогнать весь их бюрократический консультантско-секретарский аппарат;

б) тебе придется заменить Рыкова на посту ПредСНК и ПредСТО. Это не­обходимо. Иначе - разрыв между партийным и советским руководством [курсив автора]. При такой комбинации мы будем иметь полное единство советской и пар­тийной верхушек [курсив автора], что несомненно удвоит наши силы21.

К тому времени то, что Рыков терял власть, было уже оче­видно. 29 ноября 1930 года военная комиссия Политбюро без участия Рыкова обсуждала план заказов на военное оборудова­ние. План Сталина был приведён в исполнение на вечернем за­седании объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) 19 декабря 1930 года (в виде исключения Сталин привлек к голосованию по этому вопросу и членов ЦКК). Заседание было созвано под пред­логом обсуждения народнохозяйственного плана. Выступая с заключительным словом, Куйбышев отошел от заявленной темы своего доклада и обрушился на Рыкова, призывая к снятию его с поста главы правительства:

Я считаю, что между советской и партийной верхушкой, при выполнении такого исключительно трудного плана, который стоит перед нами на 31 г., тре­буется огромная сплоченность. Ни малейшей щелки не должно быть между соваппаратом и возглавляющими его товарищами и руководством партии. ...То обстоятельство, что тов. Рыков не стал в ряды активных борцов за генеральную линию, не стал борцом против системы взглядов, вредность которой он сам при­знал, показывает, что такая щелка есть, пока тов. Рыков возглавляет соваппарат. А это вредно, это разлагающе действует на весь, советский аппарат... Выходит так, что есть ЦК и его руководство в лице Политбюро, Пленума ЦК, это руководство охвачено величайшим воодушевлением социалистической стройки, ведет проле­тариат на всё новые и новые бои, ожесточенно борется с классовыми врагами и со всякими проявлениями, хотя бы даже завуалированными, враждебной классовой идеологии, и есть верхушка советского государства, которая делает, «что может»! Так дальше продолжаться не может22.

21 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 222.

22 Цит. по: Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... С. 51-52.

77

Предложение Косиора (партийного функционера с Украины и будущего члена Политбюро) освободить Рыкова от обязаннос­тей председателя Совнаркома СССР и члена Политбюро, назна­чив новым председателем СНК Молотова, а членом Политбюро Орджоникидзе, пленум принял единогласно. Наконец-то Сталин и его команда получили полный контроль как над партией, так и над правительством. Молотов, хотя он и не занимал до этого важ­ных административных постов, отличался чрезвычайной предан­ностью Сталину.

Объединение партийных и государственных органов в еди­ную систему власти вскоре было надлежащим образом закрепле­но административно. В 1931 году появилась практика принятия совместных постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР. Правилом стало утверждение всех сколько-нибудь значительных постанов­лений СНК в Политбюро. Совместное принятие решений по клю­чевым вопросам фактически означало, что правительство должно было согласовывать все свои действия с Политбюро. Примеча­тельно, что большинство постановлений (более пяти тысяч) было оформлено как «совершенно секретные», их количество значи­тельно превышало число «открытых» опубликованных постанов­лений23. Центральные советские и партийные органы власти пре­вратились в механизм по производству постановлений. В период с января по сентябрь 1932 года по каналам ОГПУ ежемесячно распространялось от 1500 до 6100 документов. В соответствии с заведенным порядком, секретные постановления должны были распространяться с особыми мерами предосторожности. В пер­вую очередь это касалось наиболее секретных постановлений с грифом «особая папка». Однако вынужденные управляться с ла­виной постановлений официальные лица нередко игнорировали правила работы с секретными документами24.

23 Перед тем как СНК «принимал» очередное постановление, его проект от­сылался в Политбюро. Гарантией одобрения проекта со стороны Политбюро было заключение доверенного лица Сталина: вместе с проектом постановления в Полит­бюро направлялась короткая сопроводительная записка за подписью Молотова. Ко­пии этих записок оставались в секретном отделе Управления делами СНК СССР, в обязанности которого входила переписка с Политбюро. Секретный отдел рассылал постановления Политбюро по специальным спискам через систему ОШУ-НКВД в соответствии с особыми инструкциями. Davies R.W. Making Economic Policy // Behind the Facade of Stalin's Command Economy. P. 63; Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 17-20.

24 Как показала проверка, проведенная в 1933 году, только 40 процентов до­кументов на самом деле возвращались вовремя. Например, заместитель комиссара тяжелой промышленности (НКТП) получил 18 копий постановлений, а возвратил только пять. На тех, кто наиболее небрежно относился к документам ЦК, Политбюро налагало санкции: лишение права получения протоколов ЦК. Так, партийный работ-

78

То, что Политбюро могло отклонить постановление, предло­женное СНК, четко показывает, кто из них имел больше власти. Так, Сталин отклонил проект постановления о финансировании партийных учебных заведений с резолюцией: «Не могу голосо­вать, предложение не обосновано»25. Другой проект постанов­ления СНК о выделении средств на закупку импортного обору­дования был возвращен Сталиным, заявившим, что Советский Союз и сам в состоянии произвести необходимое оборудование26. Ещё в одном случае Сталин отклонил проект постановления о предоставлении кредита Монгольской Народной Республике: «Я против. Монголы могли бы купить 200 штук грузовиков, запла­тив нам за это мясом и шерстью. Считаю развратом давать им в кредит грузовики, да еще и на 5 лет»27.

За внешним единством партийной и государственной власти скрывалась иерархия, согласно которой Политбюро занимало бо­лее высокую позицию, чем Совет Народных Комиссаров. Поста­новление Политбюро или ЦК имело больший вес, чем решение СНК. Временами Сталин и сам не вполне понимал, от имени ка­кого органа следовало издать то или иное постановление. 14 сен­тября 1931 года Сталин писал Кагановичу:

Можно опубликовать [декрет по заработной плате в металлургической и угольной промышленности] от имени ВСНХ и ВЦСПС. Если считаете необходи­мой подпись ЦК, то опубликовать придется от имени ЦК и СНК СССР, без под­писи ВСНХ и ВЦСПС. В последнем случае прошу прислать текст на просмотр28.

Особо раздражало Сталина, когда для облегчения реализации того или иного постановления в будущем наркоматы пытались издать его от имени ЦК. 9 сентября 1931 года Сталин писал Ка­гановичу:

...Странное впечатление производит заявление в передовице «Правды» о том, что постановление ВСНХ утверждено ЦК. Такое же странное впечатление произ­водит постановление НКСнаба о скотозаготовках, тоже утвержденное ЦК. Для чего понадобилось это новшество? Почему всё это утверждается ЦК, а не СНК?

ник из Средней Азии (Икрамов) за оставление протокола ЦК в номере гостиницы «Националь» был лишен права получения протоколов ЦК в течение трех месяцев (Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 78).

25 Там же. С. 18.

26 Там же.

27 Там же. С. 39.

28 Сталин и Каганович. Переписка. С. 102-103.

79

Почему обходят и игнорируют СНК? Почему хотят сделать ЦК участником это­го ничем не оправданного игнорирования? Во-вторых, что это за манера превра­щать Политбюро в орган для штемпелирования постановлений ВСНХ, НКснаба, НКземаит.д.29

Пленумы ЦК, такие, как пленум 19 декабря 1930 года, на ко­тором был смещен со своего поста Рыков, были особенно важны­ми, поскольку они, как правило, созывались для осуществления кадровых перестановок или обсуждения важнейших вопросов. Например, 26 сентября 1931 года Сталин отдал распоряжение Кагановичу созвать пленум для обсуждения отчетов наркомата путей сообщения и наркомата снабжения об исполнении поста­новлений ЦК и СНК и отчетов секретарей республиканских и краевых парторганизаций о ходе хлебозаготовок30. Постановле­ния пленумов готовились с особой тщательностью, поскольку они широко распространялись среди рядовых членов партии31.

Внутрипартийная демократия. Мифы и ритуалы играли важную роль в административно-командной системе. Пятилет­ки, первомайские парады и мавзолей Ленина исполняли помимо прочего ритуальную функцию, призванную вдохновлять населе­ние страны и поддерживать легитимность власти. При чрезмер­ной централизации власти в руках Политбюро и лично Сталина не могло даже возникнуть вопроса о легитимности применения силовых методов. Даже малейший намек на неправомерность действий власти воспринимался ею с тревогой и беспокойством. По словам Сталина, постановления Политбюро принимались с целью защиты интересов «рабочего класса»32. Легитимность дик­татора основывалась на утверждении, что он является истинным выразителем интересов рабочего класса.

На бумаге коммунистическая партия основывалась на демо­кратических принципах. Формально высшим органом являлся съезд партии, который периодически собирался для избрания партийного руководства и обсуждения важнейших вопросов, например таких, как утверждение пятилетнего плана. Практика использования партийных съездов для осуществления перемен в правительстве или политике партии просуществовала вплоть до развала Советского Союза. Например, Никита Хрущев на XX съезде КПСС выступил со своей знаменитой речью о культе

Сталин и Каганович. Переписка. С. 93. Там же. С. 121.

Getty J.A., Naumov О. The Road to Terror. P. 230. Сталин и Каганович. Переписка. С. 72.

80