3 Пол Грегори Политическая экономия сталинизма

личности Сталина. Таким образом, теоретически рядовые члены партии имели возможность при желании сменить руководство. Иерархия региональных партийных структур была достаточно сложной. Партийные организации крупных республик, таких, как Украина, и партийные организации крупнейших городов, та­ких, как Москва и Ленинград, стояли на вершине иерархической лестницы; секретари наиболее влиятельных республиканских и городских партийных организаций были членами ЦК и нередко даже Политбюро. Областные и районные партийные организа­ции занимали промежуточное положение, тогда как первичные парторганизации на заводах и в учреждениях находились внизу этой иерархической пирамиды.

Между 1929 и 1932 годами количество членов партии вырос­ло с 1,2 миллионов до 3,5 миллионов человек. Большевистская партия, начинавшаяся как небольшая группа революционеров, увеличилась в три раза, пополнив свои ряды людьми относитель­но малоизвестными, лояльность которых была неизвестна. Если бы эти три с половиной миллиона рядовых членов партии высту­пили против своего руководства, последствия для него были бы катастрофическими.

Сталину и Политбюро необходимо было решить два вопроса, касающихся местного партийного руководства и рядовых членов партии. Во-первых, нельзя было допустить осознания рядовыми партийцами того факта, что именно они и являются истинными представителями рабочего класса. Во-вторых, высшее партийное руководство должно было опасаться вспышек демократического движения, особенно организованных таким грозным врагом, как изгнанный Троцкий. Политбюро имело в своем распоряжении широкий набор средств для борьбы с подобными тенденциями. Различные контрольные комиссии, начиная с Рабоче-крестьян­ской инспекции, призваны были контролировать и проверять деятельность членов партии. Поскольку практически все сколь­ко-нибудь значительные должности были заняты коммунистами, именно партия исполняла роль судьи в решении проблем, воз­никавших между чиновниками, и выносила приговоры о наказа­нии провинившихся33. Контрольные комиссии могли призвать к «партийной ответственности» любого члена партии, вдруг зара­зившегося идеей демократии или решившего, что он-то и являет­ся представителем пролетариата. Был создан жесткий механизм, обеспечивавший подчинение всех членов партии ее генеральной

33 Belova Е. Economic Crime and Punishment // Behind the Facade of Stalin's Command Economy. P. 131-158.

81

линии. Каждому обкому, крайкому и республиканскому ЦК было приказано «выделить одного из секретарей с возложением на него обязанностей проверки исполнения директив ЦК ВКП(б) и ответственности за своевременный ответ на запросы ЦК»34. До­вольно типична для 1930-х годов следующая история. Сталин направил телеграмму в Уральский областной комитет и Восточ­но-Сибирский краевой комитет с требованием в трёхдневный срок представить отчет, почему не выполнен план по заготовкам льна и пеньки, и доложить, какие меры приняты для расширения льнопенькозаготовок. Непредставление отчета в указанный срок повлекло принятие постановления Политбюро, которое указало этим партийным комитетам на недопустимость нарушения сро­ков ответа на запросы центра и обязало первых секретарей этих комитетов в течение двух дней ответить на телеграмму35. Еще один способ борьбы с внутрипартийной демократией заключал­ся в тщательной подготовке партийных съездов и пленумов ЦК. Они созывались только после того, как высшее партийное руко­водство уже разрешило свои внутренние разногласия и было в со­стоянии выступить единым фронтом. К примеру, Сталин откла­дывал созыв судьбоносного декабрьского пленума ЦК ВКП(б) (1930 г.), сместившего Рыкова, до тех пор пока не получил еди­ногласную поддержку Политбюро. Первый послевоенный съезд партии был отложен на два года и созван только по окончании борьбы за власть, начавшейся после войны.

Первые проявления кризиса политики Великого перелома: голод, бюджетный кризис, низкая отдача по капиталовложени­ям - стали проверкой на прочность отношений Москвы с регио­нальными партийными организациями36. Экономический и со­циальный кризис стал политическим, превратившись в вопрос о доверии команде Сталина. Письма в поддержку изгнанного Ры­кова появлялись даже в партийной прессе. Среди членов партии циркулировало секретное письмо, призывавшее заменить Ста­лина главой Ленинградского обкома ВКП(б) СМ. Кировым. В ответ, в качестве отвлекающего маневра, Политбюро развернуло кампанию против «вредителей» и старых специалистов («спе­цов»), на которых и была возложена ответственность за эконо­мический кризис. Многие хозяйственники были сняты со своих должностей. Специалистов обвиняли в саботаже всевозможных

м Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 83.

35 Там же.

36 Davies R.W. Crisis and Progress in the Soviet Economy, 1931-1933. Basingstoke, England: MacMillan, 1996. Chaps. 3-10.

82

кампаний, инициированных Москвой и самоотверженно вопло­щаемых в жизнь местными партийными чиновниками и органа­ми ОГПУ37.

Перегибы и события на местах времен чисток 1929-1930 го­дов показали, что, несмотря на прямую связь между центром и региональными руководителями, полностью полагаться на мест­ных партийных лидеров Москва не могла. Начатую Сталиным кампанию против вредителей-директоров и специалистов с энту­зиазмом поддержали и его сторонники в Политбюро. В пылу вы­явления вредителей местные партийные чиновники вмешивались в управление предприятиями. Так, руководство Донбасса жало­валось, что более половины их специалистов оказались арестова­ны. В 1930 году катастрофические последствия, которые имело изъятие ведущих специалистов для производства, стали очевид­ны, и Политбюро предприняло шаги для прекращения арестов. Орджоникидзе, который сначала поддерживал проводившиеся чистки, теперь, став председателем ВСНХ СССР, пытался найти способ восстановить «своих» директоров в их полномочиях. На Всесоюзной конференции работников промышленности, прохо­дившей в январе - феврале 1931 года, на которой присутство­вали Сталин и Молотов, Орджоникидзе заявил, что основная масса специалистов и директоров не являются вредителями. Этот сигнал к отступлению был поддержан Сталиным (сохранился проект выступления Орджоникидзе с отметками Сталина на по­лях). 20 января 1931 года Политбюро дало местным партийным организациям директиву не снимать с должности директоров предприятий всесоюзного значения без одобрения ЦК ВКП(б) и ВСНХ СССР38.

Несмотря на четкие инструкции Москвы, местные партийные организации, местная милиция и даже местные органы ОГПУ продолжали преследовать директоров. В марте 1931 года Орд­жоникидзе осудил партийные органы Ростова за то, что они про­должали передавать подчиненных ему хозяйственников в руки ОГПУ и распоряжаться на заводах. Весной 1931 года Полит­бюро, рассмотрев вопрос о суде над начальником доменного цеха одного из заводов на Северном Кавказе, потребовало, чтобы ему были созданы «нормальные условия работы в цехе», и предложи­ло «Северокавказскому крайкому прекратить практику допросов специалистов милицией»39. 22-23 июля 1931 года ЦК вновь был

37 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... С. 33-34.

38 Khlevnyuk О. The People's Commissariat of Heavy Industry. P. 98.

39 Ibid. P. 99-103.

83

вынужден издать приказ о том, что ни один директор не может быть арестован без согласования с соответствующим наркоматом. В августе 1933 года Политбюро сняло с должности одного из местных партийных руководителей за то, что он заменял дирек­торов партийными назначенцами. В апреле 1933 года, спустя два года после того, как Политбюро прекратило кампанию против хо­зяйственных руководителей и специалистов, ЦК опять пришлось объявить выговоры нескольким местным партийным организаци­ям за их вмешательство в хозяйственные дела. Случаи подобного неповиновения указывают на борьбу за власть, происходившую между Москвой и местными партийными органами, которые при­шли к выводу, что именно они, а не Москва, представляли истин­ные интересы пролетариата. Их нежелание подчиниться центру на протяжении более двух лет показывает, насколько серьезным был этот конфликт.

И всё же неподчинение местных партийных органов указа­ниям центра представляло для последнего меньшую угрозу, чем внутрипартийная демократия. Партийная верхушка насчитыва­ла несколько сотен, может быть, несколько тысяч человек, в то время как общее количество членов партии составляло 3,5 мил­лиона человек. Наиболее жесткий отпор со стороны Сталина встречали угрозы его оппонентов вынести спорные вопросы на непосредственное обсуждение коммунистов. Когда в 1932 году Рютин распространял среди членов партии свою программу, при­зывавшую снять Сталина с должности, Сталин потребовал (но не добился) его расстрела. Ему пришлось удовлетвориться исклю­чением Рютина из партии40. Сталин боялся Троцкого даже после его изгнания из страны именно потому, что последний угрожал вынести проблемы на рассмотрение рядовых членов партии41.

Одним из уроков начала 1930-х годов стало то, что широкие партийные массы представляли угрозу монополии генеральной линии партии. На кампании, которые начинало высшее партий­ное руководство, они откликались с рвением и пылом, но, когда та или иная кампания была уже в разгаре, остановить их было весьма сложно. На эту проблему Сталин ответил дальнейшей централизацией власти. Первого июля 1933 года была учрежде­на Прокуратура СССР, заменившая республиканские прокурату­ры42. К середине 1930-х годов право наказывать директоров заво­дов осталось только у НКВД и Прокуратуры - двух учреждений,

40 Getty J.A., Naumov О. The Road to Terror. P. 53.

41 Ibid. P. 63.

42 Ibid. P. 119.

84

через которые проходили судебные дела в период Великого тер­рора 1937-1938 годов. Диктатор установил контроль над члена­ми партии путем централизации властного карательного аппара­та. Если в начале 1930-х годов местные партийные органы и даже местные работники ОГПУ имели право арестовывать, увольнять хозяйственников с работы и применять к ним иные наказания, то в середине 1930-х годов эти права были сосредоточены в одних руках.

Коллективное руководство или диктатура? В декабре 1930 года Сталин фактически негласно предложил своим сто­ронникам в Политбюро «сделку» в виде коллективного принятия решений. Предполагалось, что Политбюро будет являться выс­шим органом принятия решений и что его решения будут при­ниматься коллективно, а Сталин будет первым среди равных. В начале 1930-х годов Сталин имел возможность добиваться при­нятия решений, которые он считал жизненно необходимыми, но, если он заходил слишком далеко, Политбюро вполне могло его осадить. С 1932 по 1937 год в нарушение этого негласного со­глашения доля решений, принятых коллективно, значительно уменьшилась. Если в 1929 году заседания Политбюро проходили каждую неделю, то в 1932 году их общее количество сократилось до сорока семи, в 1933 году состоялось двадцать четыре заседа­ния, в 1934 - восемнадцать, в 1935 - пятнадцать, а в 1936 - все­го девять. В 1938 году было проведено четыре заседания и по два заседания в 1939 и 1940 годах43. К 1936 году Политбюро в основном превратилось в консультативный орган. Теперь члены Политбюро говорили о Сталине как о «хозяине»44. К середине 1930-х годов Оргбюро и Секретариат ЦК оказались настолько подконтрольны Сталину, что он даже не утруждал себя посеще­нием их заседаний45. Личный секретарь Сталина (Поскребышев) считался одной из наиболее могущественных фигур в советской системе власти.

Переход от коллективного руководства к единоличной дик­татуре, очевидно, можно частично объяснить присущей Сталину жаждой абсолютной власти. Но, возвращаясь к проблеме «лоша­ди и жокея», необходимо задать вопрос - будь на месте Сталина другой человек, были бы результаты аналогичны? Можно при­вести несколько аргументов в пользу неизбежности эволюции

43 Rees Е.А. Leaders and Their Institutions. P. 11.

44 См., например, письмо Кагановича - Орджоникидзе. Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 146-147.

45 Rees Е.А., Watson D.H. Politburo and Sovnarkom. P. 13.

85

системы в сторону единоличной диктатуры: модель «оседлого грабителя», предложенная Олсоном (см. главу 1), имплицитно предполагает, что лишь один человек (или очень небольшая спло­ченная группа) может предотвратить усиление групп влияния. Лишь верховный правитель может последовательно обеспечивать выполнение задач развития. Хайек писал о тенденции превраще­ния коллективного принятия решений в единоличное правление в условиях административного распределения ресурсов:

В обществе с централизованной плановой экономикой подобный контроль не может зависеть от того, сможет ли большинство договориться между собой; часто небольшая группа (меньшинство) будет вынуждена навязывать свою волю остальным, поскольку эта малая группа будет самой большой группой, которой удалось достичь между собой согласия по данному вопросу46.

Действительно, идея Хайека о том, что решения будут при­ниматься постоянно уменьшающейся группой, подтверждается тем фактом, что в середине 1930-х годов решения принимались комиссиями, создаваемыми для каждого конкретного случая и формируемыми из членов Политбюро47. Как это ни удивительно, но третий довод в пользу неизбежности появления верховного диктатора представляет «теорема невозможности» (Impossibility Theorem) нобелевского лауреата Кеннета Эрроу (Kenneth Arrow)48. Согласно теореме Эрроу, невозможно создать эффек­тивный механизм общественного выбора (должно ли общество выбрать политику А, В или С), если известны только предпочте­ния всех членов общества по отдельности49. При таком условии выбор общества может не обладать свойством транзитивности (если А предпочтительнее В, а В предпочтительнее С, то С пред­почтительнее А). Следовательно, выбор той или иной альтернати­вы невозможно сделать в отсутствие неких формальных правил выбора, например, за счет введения «фиксированного выбора» (fixed criterion), или случайного выбора (как при выбрасывании костей), или же путем обращения к арбитру. Несомненно, в дека­бре 1930 года советский строй был далёк от демократического, и всё же во главе Советского Союза находилось десять человек,

46 Hayek F.A. The Road to Serfdom. Chicago: Chicago University Press, 1994. P. 77.

47 Rees E.A., Watson D.H. Politburo and Sovnarkom. P. 11.

48 Arrow K.J. Little's Critique of Welfare Economics // American Economic Review. 1951. Vol. 41. P. 213-219.

49 Vickrey W. Microstatics. New York: Harcourt, Brace and World, 1964. P. 272-

273.

86

ответственных за принятие решений, и их предпочтения были различны. Сторонник демократии Эрроу эксплицитно исключил возможность избрания диктатора, чьи предпочтения будут играть доминирующую роль при выборе той или иной альтернативы, как одно из возможных решений обнаруженного им парадокса. Хайек считал невозможным выработать правила принятия решений, утверждая, что административная система не может предвари­тельно связать себя общими и формальными правилами, кото­рые могли бы предотвратить тиранию. Ей постоянно приходится решать вопросы, которые невозможно решить, пользуясь лишь формальными принципами50.Таким образом, представляется, что аргументы Олсона, Хайека и Эрроу раскрывают причины, в силу которых административно-командная экономика неизбежно должна превратиться в единоличную диктатуру. Коллективная диктатура, скорее всего, будет менее стабильна и будет показы­вать худшие результаты.

Действительно, содержание откровенной переписки Стали­на вполне вписывается в рамки модели «оседлого грабителя». Сталин утверждал, что лишь сильный лидер может решаться на непопулярные, но необходимые действия. Когда в 1932 году пар­тийные лидеры Украины назвали представленный Сталиным план хлебозаготовок нереальным, он написал: «Это не партия, а парламент, карикатура на парламент... Правильно говорил Ленин, что человек, не имеющий мужества пойти в нужный момент про­тив течения, - не может быть настоящим большевистским руко­водителем»51. Он настаивал на «всеобъемлющих» экономических решениях и выступал против действий, направленных на полу­чение личной выгоды, особенно со стороны членов Политбюро. Он часто жаловался на «эгоистичность» Орджоникидзе (наркома тяжелой промышленности) и Микояна (наркома снабжения). Он обвинял Орджоникидзе в том, что тот «нажимает на государст­венную кассу (т.е. на государство, т.е. на рабочий класс), застав­ляя рабочий класс расплачиваться своими валютными ресурса­ми за неспособность, косность, бюрократизм аппарата ВСНХ»52. Особенно его раздражали «эгоистичные» запросы замнаркома тя­желой промышленности Пятакова, которого Сталин ненавидел:

Большевики не могут идти по такому пути, если они не хотят превратить нашу большевистскую партию в множество отдельных групп.... Что лучше, на­

50 Hayek F.A. The Road to Serfdom. P. 82.

51 Сталин и Каганович. Переписка. С. 273.

52 Там же. С. 72.

87

жать на валютные счета, чтобы обеспечить спокойную жизнь бюрократам ВСНХ, или нажать на бюрократов в ВСНХ, чтобы защитить интересы государства?53

Сталин критиковал Микояна за предложение выделить хлеб­ный резерв наркомату снабжения: «Откуда такое безграничное доверие НКснабу и столь же безграничное недоверие государ­ству?»54 Сталин настолько однажды разозлился на Орджоникид­зе, что обвинил последнего в обмане: «ВСНХ [Орджоникидзе] пытается ограбить государственную валютную кассу из-за им­порта металла, а импортированный уже для Челябстроя металл оказывается бесхозяинным, ввиду чего разбазаривают и прода­ют его чуть ли не с торгов. Преступники и сволочи!»55 И еще об Орджоникидзе: «Нехорошо и противно, если мы начинаем обма­нывать друг друга»56. И снова Сталин о попытке Орджоникидзе наложить руку на скудные валютные фонды: «Вопрос об исполь­зовании этих денег должен быть обсужден особо с учетом интере­сов государства в целом, а не только ВСНХ [Орджоникидзе]»57.

Сталин мог рассчитывать на относительно небольшое чис­ло сторонников в борьбе против корыстных, личных интересов. Большинство членов Политбюро имели свои региональные или отраслевые интересы. Немногие могли, подобно Молотову, ви­деть ситуацию в целом. В качестве примера приведём жалобу Ка­гановича, написанную через много лет после смерти Сталина:

Мы [Молотов и Каганович] с ним, когда работали в ЦК, работали дружно, а когда он стал председателем Совнаркома, а я министром путей сообщения, то мы спорили на деловой почве. Я требовал больше рельс, больше капиталовложений, а Межлаук, предгосплана, не давал, а Молотов поддерживал Межлаука58.

Подобные цитаты отражают попытки Сталина обуздать группы влияния и направить их действия в русло общегосударственных интересов. Однако они дают неполную картину. Столкновения ин­

53 В обоих случаях наркомат тяжелой промышленности пытался сократить пла­новые задания за счет импорта. В первом случае речь идет о попытке Орджоникидзе протолкнуть в Политбюро постановление об увеличении импорта стали (Rees Е.А., Watson D.H. Politburo and Sovnarkom. P. 16). Во втором - о попытке замнаркома тяжелой промышленности убедить валютную комиссию выделить дополнительную валюту на импорт вагонных осей.

54 Сталин и Каганович. Переписка. С. 80.

55 Там же. С. 101.

56 Там же. С. 80.

57 Там же. С. 88.

58 Чуев Ф.И. Так говорил Каганович. М.: Российское товарищество «Отечество» (Товарищество Станислава Гагарина), 1992. С. 61.

88

тересов буквально разрывали ЦК и Политбюро. В условиях огра­ниченности источников инвестиций Политбюро надо было решать: какие отрасли промышленности и регионы получат необходимые средства? Кому следует отдать предпочтение: региональным или общесоюзным организациям? Каким образом квалифицированная рабочая сила должна распределяться между армией и промышлен­ностью? Каждый вариант распределения ресурсов имел своих сто­ронников и противников в ЦК и Политбюро. «Диктатор-эгоист», нацеленный на максимизацию власти, легко мог использовать эти столкновения интересов для утверждения своей власти, принося в жертву экономические соображения.

В самом деле, переписка Сталина с его преданным заместите­лем Кагановичем полна распоряжений, которые вполне можно рассматривать как политический подкуп. Сам Каганович был пере­веден в Москву в награду за поддержку политики Сталина на Ук­раине59. Однако остается неясным: когда Сталин отдавал личные приказания о выдаче некоторым организациям в качестве премий пишущих машинок и фордов, имели ли эти награждения поли­тическую подоплёку или выдавались исключительно за хозяйст­венные достижения?60 Во время голода 1932 года Сталин вдруг решил дать Украине отступного, заявив, что «мы можем потерять Украину». Он объявил о своём намерении «превратить Украину в образцовую республику» и «денег на это не жалеть»61. Подобная неожиданная забота вписывается в рамки модели как «оседлого грабителя», экономические интересы которого требовали оказать поддержку Украине, так и «диктатора-эгоиста», подкупающего украинское руководство. Сталин и Политбюро неоднократно вы­ступали в качестве арбитра в межрегиональных спорах, таких, как спор между Казахстаном и Западной Сибирью за принадлежность восьми совхозов62. Молотову приходилось лично решать споры между региональными партийными лидерами о том, кто должен получить очередной импортный автомобиль.

Политик такого масштаба, как Сталин, не мог игнорировать политические соображения. В конце 1920-х годов ему пришлось по крупицам собирать поддержку ЦК, в состав которого входили около сорока региональных лидеров, для того чтобы изгнать от­туда сначала левую оппозицию (в 1926 году), а затем правую (в 1930 году). Ему была необходима поддержка XVI конференции

59 Сталин и Каганович. Переписка. С. 26.

60 Там же. С. 95.

61 Там же. С. 133.

62 Там же. С. 106.

89

ВКП(б), состоявшейся в апреле 1929 года, для реализации поли­тики Великого перелома. В конце 1920-х годов он распределял капиталовложения между региональными партийными лидера­ми, пользовавшимися его благосклонностью; видимо, он делал это для того, чтобы добиться их поддержки в борьбе с правыми63. Сталин боялся оставлять своих оппонентов в Центральном Ко­митете ВКП(б), поскольку членство в ЦК всё же оставляло за ними некоторое влияние, насколько бы дискредитированы они ни были сами. Когда его коллеги по Политбюро предложили вер­нуть опального Рухимовича (бывшего наркома путей сообщения) в Москву, Сталин возразил: «Эти люди не понимают, что... Рухи-мович опаснее, так как он, к сожалению, член ЦК»64.

Кадровым вопросам Сталин уделял особое внимание; он до­сконально знал имена, биографии и склонности всех партийных руководителей. В 1931-1932 годах Сталин проявил весьма не­свойственную ему заботу о своей родине, Грузии, когда она была «на грани голода» и «хлебных бунтов». Хотя в других районах он объявил «симулирование голода» контрреволюционным пре­ступлением, он обвинил наркома снабжения Микояна в пред­ставлении неверных сведений о строительстве зерновых складов в Грузии и приказал Микояну «усилить подвоз хлеба в Западную Грузию и лично проследить за исполнением». Сталин так сильно разгневался на Микояна, что тот даже хотел подать в отставку65. Сталин внимательно прислушивался к мнению региональных властей66 и отложил образование отдельных союзно-республи­канских наркоматов в каждой из закавказских республик, чтобы успокоить местных политических лидеров, в том числе и своего верного приверженца, Л.П. Берию67.

Как показывают архивные документы, Сталин, добровольно или вынужденно, участвовал в конфликтах правящей элиты в роли арбитра. В качестве кандидатов на пост наркома транспор­та были предложены три кандидатуры, а окончательный выбор был оставлен за Сталиным68. Неразрешенные вопросы направля­лись Сталину. Каганович писал Сталину (15 августа 1931 года):

63 Harris J.R. The Great Urals: Regionalism and the Evolution of the Soviet System. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1999. P. 4.

64 Сталин и Каганович. Переписка. С. 126.

65 Там же. С. 52.

66 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х го­дов и «дело Госплана». Working paper, Florence, Italy, March 2000. С. 8-14.

67 Сталин и Каганович. Переписка. С. 704.

68 Там же. С. 118.

90

«Надо дать твёрдую директиву, сколько заготовить [хлопка]... мы и решили отложить [этот вопрос] до 20-го, чтобы получить Ваше мнение»69. Ответ Сталина поступил в виде целого ряда четко пронумерованных инструкций. Когда Сталин опасался, что Кага­нович не сможет решить проблему самостоятельно, он предлагал отложить решение до того момента, когда он сам будет присутст­вовать в Москве: «Я против ввоза чугунных труб. Если можете, отложите вопрос до осени»70. Когда Орджоникидзе стал оспари­вать решение Сталина, тот прислал ему ультиматум: «В случае Вашего несогласия, предлагаем специальное заседание Полит­бюро с вызовом нас обоих»71.

«Диктатор-рефери» не в состоянии контролировать группы влияния. Архивные данные едва ли говорят в пользу ревизио­нистской интерпретации фигуры Сталина, предложенной исто­риком Дж. Арчем Гетти, согласно которой Сталин принимал ре­шения под давлением групп влияния72. В экстремальной форме этот ревизионистский подход предполагает, что даже сам Боль­шой террор был вызван давлением снизу, хотя Сталин был его добровольным участником73. По нашему мнению, архивные ма­териалы дают иную картину. Сталин мастерски манипулировал группами влияния, когда ему была нужна их поддержка. Он в ос­новном полагался на размещение своих людей на ключевых пос­тах, стараясь поставить на них посредственных, но жестоких сво­их приверженцев. Совершенно очевидно, что Сталин играл роль «оседлого грабителя», в особенности если учесть его готовность использовать в своих целях корыстные желания своих сторон­ников. В то же время у Сталина было достаточно проницатель­ности, чтобы понять, какая большая угроза кроется за подобными корыстными интересами. Несомненно, Сталин, будучи умелым политиком, при необходимости раздавал «подарки», чтобы обес­печить себе политическую поддержку, но создается впечатление, что он старался ограничить подобную практику.

69 Сталин и Каганович. Переписка. С. 46.

70 Там же. С. 71.

71 Там же. С. 35.

72 См.: Getty J.A. Origins of the Great Purges. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

73 Lazarev V. Evolution of the Soviet Elite and Its Post-Communist Transformation. Paper presented at conference ^Initial Conditions and the Transition Economy in Russia*. University of Houston, April 19-21, 2001. P. 1-23. Лазарев предлагает модель, описы­вающую негласное соглашение между диктатором и его потенциальными сторонни­ками, при котором будущее продвижение по службе предлагается в качестве платы за верность режиму.

91

Проклятье диктатора

Основное внимание в этой главе мы уделили тому, как был со­здан высокоцентрализованный политический механизм, обеспе­чивший реализацию политики Великого перелома. На практике важные решения принимались довольно редко. Повседневная ру­тина советского политического управления означала утомитель­ную работу над множеством мелких вопросов, истощающих фи­зически и умственно. По мере централизации власти рутинные вопросы, которые ранее решались на местах, передавались во всё более и более высокие инстанции. Тот факт, что небольшая груп­па политических лидеров (Политбюро) или один лидер (Сталин) несли ответственность за принятие ключевых решений, обрекал их на тяжкий каторжный труд и скуку. Хайек и Мизес в своей критике плановой системы особо подчеркивали информацион­ную перегруженность «центрального планового органа». В дейст­вительности вся эта нагрузка легла на плечи и без того перегру­женных политических лидеров.

Рабочая неделя Сталина, равно как и других членов Полит­бюро, был заполнен бесконечными заседаниями, консультаци­ями, рассмотрением петиций, чтением статистических отчетов, пересмотром планов, распределением ресурсов, и, в качестве раз­нообразия, инспекционными поездками. Во время таких поездок уполномоченные представители центра встречались с региональ­ными партийными лидерами и руководителями предприятий, оказывали давление на регионы, требуя от них хлебных поставок, встречались с недовольными рабочими. Подобные поездки мало походили на приятные путешествия. Высшие партийные руко­водители были облечены властью наказывать, вплоть до высшей меры, за преступления, которые им удавалось раскрыть.

Одно из писем Кагановича Сталину описывает два обычных рабочих дня советского лидера (30-е и 31-е августа 1931 года)74. 30-го августа Каганович посетил заседание Политбюро, на кото­ром обсуждалось несколько вопросов: выполнение экспортно-импортного плана; проблема транспортировки нефти; вопросы о заготовках картофеля и овощей, скотозаготовках и птицезаго-товках. На этом заседании Микоян требовал уменьшения плана. Было принято решение о размещении заказов на нефть, проана­лизирована проблема невыполнения финплана и осуждено заяв­ление НКИД, переданное ТАСС без согласования с Политбюро. На следующий день Каганович вначале посетил совещание о

Сталин и Каганович. Переписка. С. 73-75.

92

дроволесозаготовках, на котором представители Главлеспрома обвинялись в цифровых манипуляциях; была создана комиссия по разработке практических мер по улучшению работы Главлес­прома и местных лесозаготовительных предприятий, Каганович предложил часть тракторов, принадлежащих Народному комис­сариату земледелия, использовать в лесозаготовках, о чем запро­сил согласия Сталина. Вечером того же дня Каганович просмат­ривал информацию, предоставленную специальной комиссией Политбюро по подготовке указаний для региональных партий­ных органов по перевозке зерна в порты, содержащую детальный план перевозок. Разработка этого плана, включавшего тридцать четыре хлебопромышленных региона, каждый из которых тянул одеяло на себя, была делом не из лёгких75. В завершение дня Ка­ганович написал отчет отсутствовавшему Сталину, не забыв про­комментировать и раскритиковать недавний доклад Бухарина. Этот список занятий Кагановича включает только те события, ко­торые были достаточно важны, для того чтобы довести их до све­дения Сталина. А в перерывах между заседаниями и совещания­ми он отвечал на телефонные звонки, встречался с просителями и работал над проектами других комиссий, таких, как, например, транспортная комиссия, за работу которой он был ответственен.

Необходимо было также тщательно согласовывать отлучки членов Политбюро. Несколько членов Политбюро должны были постоянно находиться в Москве для решения текущих служеб­ных вопросов. 5 октября 1931 года Каганович пишет Сталину: «Выезжаю сегодня Челябинск - Новосибирск. Ввиду того, что на днях будет заседание Центральной комиссии по чистке, прошу ввести в комиссию по чистке тов. Жданова»76. Отсутствие членов Политбюро ставило под угрозу работу высших органов власти. 10 августа 1931 года Куйбышев (председатель Госплана) жало­вался:

Комиссия, которая была выбрана ПБ, фактически распалась ввиду отъезда т. т. Сталина и Молотова. Обмен мнений на первом заседании комиссии и неуда­ча с созывом подкомиссии (не пришли представители важнейших хозяйственных организаций...) заставляет меня внести следующие предложения [затем Куй­бышев просит отложить ряд мероприятий и сократить некоторые плановые за­дания]. Прошу предоставить мне отпуск с 20/VIII по 5/Х ввиду моей болезни... Ввиду того, что я явно не справляюсь с обязанностями руководителя Госплана,

75 Сталин и Каганович. Переписка. С. 75.

76 Там же. С. 510.

93

прошу освободить меня от этой работы, предоставив мне работу по моим силам (лучше было бы, если бы в области или районе)77.

Рабочая нагрузка была настолько огромной, что подобные угрозы об отставке и просьбы о продолжительном отдыхе были весьма частыми.

Наконец, члены Политбюро были обязаны посещать заседа­ния Политбюро, которые обычно начинались в 14:00 и нередко затягивались до поздней ночи. Таблица 3.1 показывает количест­во заседаний Политбюро, которое после 1934 года, с увеличени­ем концентрации власти в руках Сталина, постоянно сокраща­лось. В среднем члены Политбюро в месяц посещали шесть-семь заседаний Политбюро в дополнение к работе в многочисленных специальных комиссиях, которые и принимали большую часть реальных решений. Таблица 3.2 показывает, что обычно Полит­бюро рассматривало около трех тысяч вопросов в год. Многочис­ленные чиновники высшего ранга, не состоявшие в Политбюро, также приглашались на заседания для участия в обсуждениях или в качестве докладчиков. К примеру, на типичном заседании Политбюро 5 марта 1934 года присутствовало 69 участников, а повестка дня состояла из 171 пункта78.

Таблица 3.1. Заседания Политбюро, 1930-1936

 

1930 1931 1932 1933 1934 1935 1936   

Январь 6 8 5 2 1 5 0   

Февраль 6 6 7 2 1 1 1   

Март 8 8 6 5 3 1 1   

Апрель 7 8 5 3 1 2 1   

Май 6 7 4 1 2 1 1   

Июнь 6 7 10 3 3 3 1   

Июль 7 11 5 2 6 3 1   

Август 8 13 4 2 1   

Сентябрь 9 11 6 4 3 1 1   

Октябрь 7 6 3 2 11 0 1   

Ноябрь 7 7 4 2 2 1 0   

Декабрь 8 9 4 2 11 1 1  

Источник: Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 288-291.

Сталин и Каганович. Переписка. С. 710. Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 232.

94

Но самое тяжелое бремя ложилось на плечи Сталина, осо­бенно после того, как он принимал на себя всё больше и больше обязанностей. В сущности, в каждом своем письме Каганович, за­прашивая Сталина, предлагал ему несколько вариантов решений на выбор. Послания Кагановича пестрят фразами вроде: «Без вас мы не сможем решиться на что-либо фундаментальное...»79, «Со­общите ваше мнение»80, «Просим сообщить ваше мнение»81 и так далее до бесконечности. Сталину приходилось проверять проек­ты политических программных документов на идеологическую грамотность. В редких случаях даже он не выдерживал этой ла­вины бумажной работы, требуя от своих помощников, чтобы они самостоятельно принимали некоторые решения. Например, 13 сентября 1933 года он разразился следующей тирадой: «Про­ектов о втузах и фабзавучах читать не буду. Уехал от бумаг, а вы забрасываете меня грудой бумаг. Решайте сами и решайте поско­рее...»82 Тем не менее, несмотря на недавнюю вспышку, уже через несколько недель Сталин ругал Политбюро за то, что они приня­ли решение по распределению тракторов, противоречившее его предварительному распоряжению. По этому поводу Сталин пи­сал Кагановичу: «Настаиваю на своём мнении»83.

Таблица 3.2. Количество вопросов, рассмотренных Политбюро, 1930-1940

 

Год Количество вопросов Год Количество вопросов   

1930 2857 1936 3367   

1931 3878 1937 3775   

1932 3704 1938 2279   

1933 3245 1939 2973   

1934 3945 1940 3008   

1935 3282  

Источник: Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 288-291.

79 Сталин и Каганович. Переписка. С. 238.

80 Там же. С. 253.

81 Там же. С. 632,639,688,696.

82 Там же. С. 340.

83 Там же. С. 379.

95

Таблица 3.3. Посещение кабинета Сталина членами Политбюро и секретарями ЦКВКП(б), 1931-1939_

 

1931 1932 1933   

Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов, прове­денных в кабинете Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов, прове­денных в кабинете Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов, прове­денных в кабинете   

Андреев 18 22,45 15 28,15 18 34,55   

Ворошилов 29 56,45 40 89,50 65 150,30   

Каганович 73 167,45 106 246,30 122 415,20   

Калинин 11 22,40 10 22,30 21 45,00   

Киров 12 22,55 10 28,25 5 9,50   

Косиор 8 19,05 5 5,05 11 27,05   

Куйбышев 14 29,45 45 104,55 24 70,35   

Микоян 16 36,00 34 81,25 40 82,20   

Молотов 97 126,15 117 291,45 140 345,15   

Орджони­кидзе 24 45,15 47 52,20 35 100,50   

Петровский - - - - - -   

Постышев 49 109,25 56 136,40 13 35,05   

Рудзутак 2 8,15 14 36,15 6 23,20   

Чубарь 1 0,30 - - - -   

1934 1935 1936   

Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов,проведен­ных в кабинете   

Андреев 28 76,05 24 61,20 22 58,45   

Ворошилов 79 166,30 70 198,15 76 292,15   

Жданов 86 278,30 21 58,45 14 32,00   

Ежов 17 23,40 32 88,15 31 75,30  

96

Продолжение табл. 3.3

 

1934 1935 1936   

Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете Количество носе-щений Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете Количество посе­щений Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете   

Каганович 103 323,10 92 261,20 57 161,55   

Калинин 31 70,40 35 76,00 18 42,10   

Киров 18 62,15 (убит 1/12/1934)   

Косиор 10 22,50 8 23,55 6 13,05   

Куйбышев 49 152,30 5 15,55 (умер 25/01/1935)   

Микоян 43 104,35 30 71,15 31 70,00   

Молотов 97 334,45 101 315,35 109 267,40   

Орджони-

КИЛЯР 59 186,50 77 218,00 67 176,35   

Петровский 1 1,45 - - - -   

Постышев 8 19,35 12 28,40 1 2,30   

Рудзутак 9 42,15 4 14,25 2 6,00   

Чубарь 18 58,15 23 62,25 28 64,05   

Эйхе 4 3,45 3 6,40 2 4,20   

Ягода 53 73,15 36 56,25 20 32,10   

1937 1938 1939   

Количество посеще­ний Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете Количество посеще­ний Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете Количество посеще­ний Суммарное количе­ство часов, проведен­ных в кабинете   

Андреев 53 135,45 33 68,35 34 80,20   

Берия 2 1,30 32 45,25 108 184,45   

Ворошилов 142 438,35 99 266,00 181 509,40   

Жданов 61 146,65 82 203,55 93 226,05  

97

Окончание табл. .3.3

 

1937 1938 1939   

еще- иче-еден-те еще- иче-еден-те еще- 4 £ i ч щ « 8 t   

CJ О С

g'! 5 в 2 о О к

м а к о о с

о « Ч   £0   CJ О   О   К X   СХ S Е

О * ж кол , нров абине   

CQ   S

н К 1 i9 н я ^  О   м н я « ! ■

п. о  в   

Количе! Сумма{ ство час

НЫХ I Количе! Сумма! ство час

НЫХ I Количе Сумма] ство час ных ]   

Ежов 174 527,55 104 305,50 (не переизбран в Политбюро в 1939)   

Каганович 128 406,10 74 200,45 90 240,30   

Калинин 20 32,30 11 20,15 9 15,45   

Косиор 19 33,05 (арестован в 1939)   

Маленков 62 72,35 74 96,15 50 72,15   

Микоян 57 130,40 48 98,10 142 301,10   

Молотов 213 601,20 170 470,25 274 659,30   

Орджони­кидзе 22 71,55 (покончил жизнь самоубийством 18/02/1937)   

Петровский - - 3 2,50 (не переизбран в Политбюро в 1939)   

Постышев 8 11,20 (выведен из Политбюро 14/01/38)   

Хрущев 15 23,30 18 43,45 24 70,40   

Чубарь 31 74,30 6 10,45 (выведен из Полит­бюро 14/01/1938)   

Эйхе 3 6,10 2 2,40 (арестован 26/04/38)  

Источник: Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 288-291.

В переписке Сталина обсуждение и вынесение решений по делам чрезвычайной важности перемешано с повседневной ру­тиной. В одном и том же послании Сталин мог отдать приказ о расстреле группы чиновников, снять с поста наркома транспорта, дать инструкции по курсу обмена валюты, предложить множест­во организационных изменений, урезать капвложения и опреде­лить основные направления внешней политики. В другом письме Сталин обсуждал вопросы выращивания овощей в Московской области, а также-должен ли такой-то мост иметь одну или две

98

полосы, должен ли советский писатель писать книги о советской промышленности, выделять ли конкретным чиновникам авто­мобиль «форд», какова должна быть глубина такого-то канала, какие продукты необходимо послать в Баку, в каких из статей, опубликованных в разнообразных газетах и журналах, имеются идеологические ошибки, каковы цены на хлеб в разных регио­нах, должна ли «Правда» ежедневно публиковать информацию о производстве автомобилей, и, наконец, вопрос о переименовании одной из площадей в Москве. Таблица 3.3 показывает расписа­ние встреч Сталина в его личном кабинете с его наиболее часты­ми посетителями. Как видно из таблицы, наибольшее количество времени Сталин провел с глазу на глаз с двумя своими заместите­лями - Молотовым, главой правительства, и Кагановичем, сво­им первым заместителем по партии в первой половине 1930-х гг. Например, в 1933 году он провел 415 часов с Кагановичем и 435 часов с Молотовым. В первый год Большого террора, 1937, Сталин чаще встречался с непосредственным исполнителем ре­прессий, главой НКВД Ежовым (527 часов), чем с главой прави­тельства или Кагановичем. В типичный год, возьмем, к примеру, 1934, Сталин потратил на подобные совещания около 1700 часов, что составляет более двухсот восьмичасовых рабочих дней84.

Проклятье диктатора заключалось в том, что его помощники, облеченные властью принимать решения по всем возможным вопросам, на практике старались принимать как можно меньше решений. Такая стратегия сводила к минимуму их риски. Чем меньше решений они принимали, тем меньше было поводов об­винить их, если дела оборачивались плохо. В то же время дикта­тор оказался не в состоянии легко отделить действительно важ­ные вопросы от всевозможной ерунды и должен был принимать решения по всем без исключения вопросам.

Выводы

В этой главе описан процесс создания высокоцентрализован­ного властного механизма, основанного на применении силы, ко­торый был необходим для осуществления политики Великого пе­релома, в частности для первоначального накопления капитала. Принятые решения по пяти главным проблемам управления -выбор административно-командной системы, необсуждаемость

84 Обобщающая таблица посещений кабинета Сталина была составлена О.В. Хлевнюком. Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти... С 290-291.

99

«генеральной линии партии», единая партийно-государствен­ная система власти, подавление внутрипартийной демократии и переход к единоличной диктатуре - создали, возможно, самую высокоцентрализованную систему власти, когда-либо существо­вавшую в истории человечества. Чрезвычайная концентрация по­литической власти неизбежна при административно-командной системе. Описанная выше угнетающая, монотонная рутина управ­ления высшего советского руководства была именно тем резуль­татом, которого можно было ожидать от административно-команд­ной системы. В то время как в рыночной экономике миллионы решений, касающихся распределения ресурсов, принимаются рынком, в командной экономике принятие всех этих решений ло­жится на плечи разрываемых на части, перегруженных и плохо информированных чиновников. В отсутствие чрезмерной центра­лизации власти и непререкаемости «генеральной линии партии» административные решения, принимаемые десятками, сотнями или даже тысячами чиновников, были бы противоречивыми и не согласованными между собой. Следовательно, для предотвраще­ния хаоса обязательно должен был существовать какой-то упо­рядочивающий механизм. Создание фактически единой системы партийных и государственных органов, безоговорочное подчи­нение советских учреждений партийным органам совершенно однозначно говорят об отказе от научного планирования - ведь технические специалисты работали в правительственных орга­низациях. Отказ от внутрипартийной демократии, несомненно, внёс свою лепту в процесс концентрации власти. Неповиновение партийных руководителей на местах приказу о прекращении пре­следования директоров предприятий и специалистов было опас­ным вызовом центральной власти. Однако значимость отказа от партийной демократии заключалось прежде всего в том, что тем самым подтверждались полномочия центра действовать от лица рабочего класса. Несмотря на то что местные партийные чинов­ники были намного ближе к заводам и фабрикам, а многие члены партии вообще на них работали, не они, а Сталин и Политбюро были «истинными представителями рабочего класса».

В трансформации механизма политической власти от коллек­тивного руководства небольшой группы партийных лидеров (По­литбюро) к механизму единоличной диктатуры Сталина, возможно, и была своя логика. Так как высшее руководство партии состояло из представителей промышленных и региональных групп влияния, только могущественный диктатор мог противостоять угрозе созда­ния системы, названной нами моделью «диктатора-рефери». Как

100

показывают источники, Сталин хорошо понимал, что наибольшую опасность представляют группы влияния внутри правящей элиты, и исполнял роль «оседлого грабителя», сопротивляясь давлению этих групп. Но если единоличная диктатура была действительно необхо­дима для удержания системы от анархии, рождаемой враждующими группами влияния, то возникает вопрос: почему после смерти Ста­лина в Советском Союзе не возникла новая единоличная диктатура. Однако одно из введенных Сталиным правил на самом деле сохра­нилось в последующих советских режимах. Речь идет о безоговороч­ной власти Генерального секретаря в вопросе о принятии каких бы то ни было решений. После смерти Сталина опротестовать решение Генерального секретаря можно было лишь путем отставки послед­него, как это произошло с Никитой Хрущевым в 1964 году. В пери­од правления Горбачева высшее партийное руководство не одобряло его идеи о перестройке и проведении реформ, и, тем не менее, в со­ответствии с устоявшейся традицией, последнее слово в принятии решений оставалось за Генеральным секретарем85.

Приняв во внимание стратегию первоначального накопления капитала и созданный властный механизм, в следующей главе мы рассмотрим проблему капиталовложений.

85 Ellman М., Kontorovich V. The Destruction of the Soviet Economic System. Armonk, N.Y.: Sharpe, 1998. Chap. 2.

Глава 4

КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЯ, ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА И СПРАВЕДЛИВОСТЬ

«СССР - страна благородная, хлеб отправляет за границу, а сама голодная». «Пусть соревнуются, кто сыт».

«Пятилетку построить в 4 года нельзя. Строить ее нужно не на костях рабо­чих, а так, чтобы не было головокружения от голода». «Да здравствует пятилетка с голодным желудком».

(Надписи на фабричных стенах в 1930 году)1

Советский диктатор - Политбюро или (позднее) один Ста­лин - должен был определить свои цели, то, что экономисты называют «целевой функцией» (objective function). Целевая функция описывает цели личности или организации (например, предприятия), учитывая относительную важность каждой из этих целей. Абрам Бергсон (Abram Bergson) использовал термин пред­почтения плановиков (planners' preferences) для удобства кратко­го обозначения целевой функции советского диктатора, будь то целевая функция диктатора Сталина или диктатуры «коллек­тивного руководства»2. Термин «предпочтения плановиков» был выбран в силу того, что развитие административно-командной экономики определялось генеральной линией партии, в отличие от рыночных экономических систем, чье развитие в конечном итоге зависит от предпочтений потребителей3.

Совершенно очевидно, что Политбюро 1930-х годов имело множество целей, но, несмотря на слухи об идеологических кон­фликтах, на самом деле существовало некое базовое единство и согласие о необходимости удержания власти, максимизации экономического роста, приоритете капитальных вложений в тя­

1 Осокина Е. За фасадом сталинского изобилия. М.: РОССПЭН, 1998. С. 82.

2 Bergson A. The Economics of Soviet Planning. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1964. P. 338-340,350-352.

3 Bergson A. The Real National Income of Soviet Russia since 1928. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1961. P. 110.

102

желую промышленность и необходимости перекачки ресурсов из деревни4. После начала политики Великого перелома дороги назад уже не было - судьба Сталина и его команды зависела от успешности этой политики. Сталин и его соратники свято вери­ли в свои собственные лозунги, будто бы они были окружены вредителями, враждебными кулаками, внутренними и внешни­ми врагами и для того, чтобы выжить, им необходимо провести немедленную индустриализацию. «Самое удивительное в этих документах [архивах] это то, что за закрытыми дверями предста­вители сталинского высшего руководства говорили друг другу точно те же вещи, которые они говорили в публичных выступле­ниях»5. Повсюду им виделись «контрреволюционеры, засевшие на теплых местах», тупые местные партийные чиновники, кото­рые не замечают «кулаков и белогвардейцев, засевших в колхо­зах», или «белогвардейцы, готовящие террористические акты»6.

Поскольку партия играла ведущую роль, она и выбирала опти­мальную для страны экономическую политику. У партии был вы­бор между двумя инструментами осуществления своей политики: она могла устанавливать оптимальные производственные зада­ния в натуре для таких продуктов, как сталь, уголь и продукция машиностроения, так называемые «контрольные цифры» (при­влекательность этого подхода мы обсудим в следующей главе). Или же она могла устанавливать оптимальный объем инвестиций и их распределение между отраслями народного хозяйства. В те­ории оба эти метода взаимосвязаны. Существующие стереотипы об административно-командной экономике утверждают, что в ней планы капитальных вложений определялись производствен­ными планами. Предполагается, что руководители сначала опре­деляли желаемые объемы производства, а затем подсчитывали размеры капитальных вложений, необходимых для реализации производственных планов.

Из этих двух методов оптимизация инвестиций ближе идео­логическим принципам советского государства. Закон Маркса о расширенном воспроизводстве четко устанавливал, что экономи­ческий рост зависит от накопления капитала. Преображенский предложил получить необходимые для инвестиций средства за

4 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 70-72; Getty J.A., Naumov О. The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of Bolsheviks, 1932-1939. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1999. P. 137.

5 Getty J.A., Naumov O. The Road to Terror. P. 22.

6 Ibid. P. 311.

103

счет излишков, взятых из сельского хозяйства, а для их извле­чения было создано управление, основанное на принуждении. Стратегией Политбюро в первые две пятилетки была политика массовых инвестиций: в гидроэлектростанции, гигантские авто­мобильные и тракторные заводы, домны, каналы и машинострои­тельные комплексы. С точки зрения практики было проще плани­ровать капитальные вложения, чем производственные показатели в натуре. План капитальных вложений был централизованным и определялся статьей государственного бюджета «расходы на на­родное хозяйство», также в бюджете давалась его разбивка между отраслями и ведомствами-получателями. План капиталовложе­ний составлялся в рублях, а не в труднообрабатываемых тоннах или метрах, в которых устанавливались контрольные цифры. В таблице 4.1 для иллюстрации приведен план капиталовложений на вторую пятилетку (1933-1937).

Таблица 4.1. Планы капитальных вложений на вторую пятилетку, 1933-1937 гг., в разбивке по ведомствам и отраслям (в млн руб., в ценах 1933 г.)

 

1933 (1) 1934 (2) 1935 (3) 1936 (4) 1937 (5)   

1 Народное хозяй­ство в целом 17989 25111 27991 30309 32000   

2 Наркомат тяжелой промышленности в целом 7700 9290 9880 10060 9830   

3 Электроэнерге­тика 700 990 1025 1275 1360   

4 Угледобыча 650 667 700 725 758   

5 Нефтедобыча и нефтепереработка 545 770 1000 1175 1210   

6 Горнорудная про­мышленность 46 57 69 83 95   

7 Черная металлур­гия 1665 1825 2025 2000 1825   

8 Цветная метал­лургия 690 705 800 800 796   

9 Машиностроение 1280 1495 1800 1750 1735   

10 Химическая и

коксохимическая

промышленность 800 1049 1050 940 931   

11 Наркомат легкой промышленности 581 1031 2605 2900 2084   

12 Наркомат лесной промышленности 414 571 700 865 900  

104

Продолжение табл. 4.1

 

1933 (1) 1934 (2) 1935 (3) 1936 (4) 1937 (5)   

13 Наркомат пище­вой промышлен­ности 780 997 1150 1200 1213   

14 Наркомат внеш­ней торговли 90 116 102 90 77   

15 Наркомат земле­делия 1340 1878 2165 2555 2822   

16 Наркомат сов­хозов 650 747 835 865 893   

17 Наркомат снаб­жения 2165 3707 4016 4190 4622   

18 Наркомат водного транспорта 506 962 886 860 1031   

19 Наркомат путей сообщения 375 542 676 1020 1387   

20 Главное управле­ние гражданской авиации 115 193 251 390 551   

21 Наркомат связи 206 394 350 375 420   

22 Центросоюз 265 293 297 303 352   

23 Промкооперация 128 139 155 190 238   

24 Жилкооперация 86 111 150 200 259   

25 Жилищный фонд исполкомов 140 182 220 290 362   

26 Коммунальное строительство в городах (включая метрополитен) 725 1323 1450 1600 1802   

27 Образование 240 458 600 781 1071   

28 Здравоохранение 238 349 550 760 1178   

29 Комитет по хле­бозаготовкам при СНК 175 315 180 150 120   

30 Главное управле­ние кинематогра­фии 35 74 138 200 228   

31 Главное управ­ление северного морского пути 26 29 50 65 80   

32 Другие централь­ные органы 1010 1455 585 400 480  

Источник: Второй пятилетний план развития народного хозяйства СССР (1933-1937), приводится по: Zaleski Е. Stalinist Planning for Economic

105

Growth, 1933-1952. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980. P. 644. © University of North Carolina Press. Используется с разрешения издательства.

Учитывая высокую степень централизации власти, Сталин и его соратники входили в период пятилеток с уверенностью в своих силах. У них была сила, чтобы извлекать «излишки» из де­ревни, они отстранили от власти тех, кто сопротивлялся их поли­тике, и теперь могли самостоятельно управлять экономикой, не сдерживаемые, как они считали, никакими ограничениями. Они думали, что решительные действия, усердный труд и идеологи­ческая целеустремленность вполне могут удвоить или утроить основной капитал за несколько лет.

Политика капитальных вложений

Независимо от того, существовали или нет пределы управ­ления экономикой, за распределение инвестиций шла яростная борьба. Урал, Сибирь и республики Закавказья хотели быть центрами тяжелой промышленности, тогда как Россия и Украи­на стремились отстоять своё первенство. Один из региональных лидеров выразил свои предложения по распределению инвести­ций в следующих словах: «Есть лишь одно решение - двигаться вперед и преодолевать эти сложности любой ценой... Если кто-то заявляет, что нам необходимо притормозить, потому что у него голова идет кругом, нам придется заменить его кем-то дру­гим»7. Сталинский Великий перелом особенно привлекал регио­нальных лидеров, поскольку он обещал инвестиции для всех ре­гионов.

В ходе борьбы за власть правые отстаивали умеренность, эко­номическое равновесие и сбалансированный рост, в то время как Сталин и его сторонники всё настойчивее выступали в пользу мас­сированных инвестиций. В Центральном комитете региональные лидеры составили крупнейшую сплоченную группировку, и, ког­да в Политбюро был раскол, их голос был особенно важен8. Пред­ставители Урала хотели построить у себя крупные машинострои­тельные комбинаты (такие, как Уралмаш); Дальний Восток желал новые золото- и серебродобывающие предприятия; Узбекистану была необходима оросительная система; Центральный чернозем­ный район хотел начать строительство металлургических и трак­

7 Harris J.R. The Great Urals: Regionalism and the Evolution of the Soviet System. Ithaca, N.J.: Cornell University Press, 1999. P. 94.

8 Ibid. P. 4-6.

106

торных заводов. В период позднего нэпа Рыков и Госплан, проводя ответственную политику стабильности, отказывали региональным группам влияния в их притязаниях. Руководство Госплана обвини­ло безответственных руководителей регионов в проектах, основан­ных на местных интересах, отсутствии объективности и неточных расчетах, подрывавших самые основы планирования9.

Нарисованные Сталиным перспективы героической индуст­риализации представляли весьма привлекательный контраст. Все региональные проекты могли получить финансирование. Не должно было существовать никаких ограничений. В середи­не 1929 года в ОГПУ из регионов начали поступать обвинения в адрес правительства, а на заседаниях ЦК региональные лиде­ры открыто обвиняли правых в развале экономики и замедлении темпов экономического роста10. К тому времени, когда в ноябре 1929 года был созван пленум Центрального комитета партии, правая оппозиция окончательно сдала свои позиции, и пленум с энтузиазмом утвердил наиболее амбициозный вариант плана на первую пятилетку. Фактически, для того чтобы привлечь на свою сторону региональных руководителей, Сталин и его сторонники использовали политический сговор представителей отдельных регионов. Также стоит отметить, что именно глава Уральского об­кома (Кабаков) сделал формальное предложение о численности и персональном составе Политбюро, приведшее к исключению из него одного из лидеров правой оппозиции (М. Томского). Сте­нограмма XVI съезда ВКП(б) от 13 июля 1930 года показывает, что исключение (путем непереизбрания) Томского из Политбюро было заранее подготовлено:

Калинин: Выборы исполнительных органов ЦК - Политбюро, Оргбюро, Сек­ретариата. По первому пункту порядка дня какие есть предложения? Кабаков: Я предлагаю ввести в Политбюро 10 человек.

Калинин: Есть желающие высказаться по количеству членов Политбюро? {Голоса: Принять.) Нет? Кто за то, чтобы было 10 членов Политбюро, тех прошу поднять руки. Кто против? Воздерживается? Принято.

Кабаков: Состав Политбюро: т.т. Сталин, Калинин, Рудзутак, Куйбышев, Мо­лотов, Ворошилов, Рыков, Каганович, Косиор Ст., Киров.

Калинин: Как прикажете голосовать, каждого отдельно?

Harris J.R. The Great Urals. P. 95. Ibid. P. 96-98.

107

(Голоса: Сразу.) Голосую en bloc. (Смех. Ворошилов: Объясни, что это значит?) Так как товарищ Ворошилов просит объяснить, из этого заключаю, что некоторые не знают, что такое значит еп Ыос. Это значит вместе, в целом. Кто за оглашенных товарищей, прошу поднять руки. Прошу опустить. Против? Воздерживается? Принято единогласно.

Кабаков: Генеральный секретарь тов. Сталин? (Голоса: Ясно.)"

Впрочем, вскоре оказалось, что и у «героических» планов ка­питальных вложений, которые были столь рьяно поддержаны региональными лидерами, есть свои пределы. Региональным и промышленным руководителям всё так же приходилось бороть­ся между собой за инвестиции; некоторые лидеры общесоюзного масштаба стали выступать за умеренный курс, как всего несколь­ко лет назад это делали правые. Качели битвы за инвестиции видны на примере резких изменений проектов планов капитало­вложений, при этом некоторые из этих проектов разделяла всего неделя, а то и один-два дня. Таблица 4.2 показывает колебания в планах капитальных вложений на 1935 и 1936 годы. Лимиты на 1935 год изменялись в следующих пределах: от 18 миллиардов рублей до 27,1 миллиарда; а на 1936 год разница между верх­ней и нижней границами была еще больше (17 и 35 миллиардов рублей соответственно). Отклонение заявок с просьбами о капи­тальных вложениях вызывало беспокойство исполнителей. Так, на сокращение бюджетных инвестиций для своего ведомства Ор­джоникидзе ответил резким выпадом:

Т. Серго [Орджоникидзе] совершенно неожиданно опять заострил вопрос, не стану подробно излагать весь ход его рассуждений, он, например, изрекал: «Вы, мол, тут хотите играть роль государственников, но, когда заводы сорвутся, мне придётся отвечать, а не тем, кто тут ведёт «серьезное обсуждение». К чему это нужно Серго создавать эту атмосферу, как он не понимает, что ПБ не может идти на удовлетворение всех его запросов, что мы должны именно быть объективны­ми. Чем нам труднее без Вас, тем более все должны себя сдерживать. Завершил он смешным заявлением, что, мол, я [Каганович] на него кричу и что он этого не позволит. Эту смешную версию и опровергать не стоит, ибо помимо того, что он всех перекричит, все знают моё отношение к нему...12

11 Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М: АИРО-ХХ, 1995. С. 94-95.

12 Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М, 2001. С. 55.

108

Таблица 4.2. Проекты планов капитальных вложений на 1935 и 1936 гг. (в млн руб.)

 

Проекты планов, авторы и даты составления Задание   

Годовые задания на 1935 г. из второго пятилетнего плана 22285   

Суммарная заявка секторов Госплана на 1935 г. 33768   

Максимальный лимит Госплана на 1935 г. 26537   

Второй максимальный лимит Госплана на 1935 г. 23500   

Проект плана Политбюро, июль 1934 г. 18000   

Проект плана на 1935 г., конец 1934 г. 21190   

Утвержденный план на 1935 г. 27157   

Проект плана на 1936 г. от 19.07.1935 17700   

Проект плана на 1936 г. от 21.07.1935 19000   

Проект плана на 1936 г. от 26.07.1935 22000   

Проект плана на 1936 г. от 28.07.1935 27341   

Проект плана на 1936 г. от 29.05.1936 35053  

Источник: Davies R.W. Why Was There a Soviet Investment Cycle in 1933-37? Information and Decision Making in the Soviet Economic Bureaucracy. University of Warwick Summer Workshop. July 16,1999.

Максимизация инвестиций?

Мы устанавливаем следующее правило оптимизации: в усло­виях существующих ресурсных и технологических ограничений цель заключается в ежегодном увеличении реальных инвестиций. Расширенное воспроизводство Маркса и первоначальное накоп­ление Преображенского предполагают следующую стратегию в вопросе распределения ресурсов: ежегодно увеличивать объем инвестиций, оставляя на потребление «достаточное» количество средств, оставшееся после инвестиций13. Первая математическая модель экономического роста, сформулированная русским эко­номистом Г.А. Фельдманом, предполагала стратегию максими­зации инвестиций: чем больше средств вкладывается в промыш­ленность, производящую средства производства, тем выше темпы

13 Erlich A. The Soviet Industrialization Debate, 1924-1928. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1960. P. 147-148.

109

роста14. Единственное ограничение, существующее при стратегии «инвестиций любой ценой», заключается в том, что, если недоста­точно продукции отводится на потребление, плохо снабжаемая и не заинтересованная в интенсивном труде рабочая сила может замедлить рост. Тот факт, что с 1928 по 1937 год доля расходов на инвестиции удвоилась (с 13 до 26 процентов)15, кажется, под­тверждает идею о том, что советское руководство реализовывало исключительно стратегию «первоочередности инвестиций»16.

Как это ни удивительно, но картина, которую можно было бы ожидать, - стабильный рост капитальных вложений при ко­лебаниях объемов потребления, как резерва, - не соответствует реальным данным. Один из самых известных советских исследо­вателей экономического роста в СССР, А.Л. Вайнштейн, пришел к выводу, что колебания объемов капитальных вложений в четы­ре раза превышали колебания объемов потребления17. Этот вы­вод был подтвержден и другими исследователями18. Более того, потребление вообще не играло роль резервного сектора инвес­тиций19. Инвестиционные циклы 1930-х годов не подтверждают ожидаемый стабильный и быстрый рост инвестиций20. Противо­речивые свидетельства требуют разумного объяснения: почему руководство, заинтересованное в форсированном накоплении ка­питала, отказывалось от своих целей, периодически предпочитая потребление инвестициям?

Инвестиции, потребление и трудовые усилия рабочих: модель. Почему же Политбюро, преданное идее накопления промышленного капитала, убежденное в том, что для него не су­ществует экономических ограничений, и имевшее власть для про­ведения этого принципа в жизнь, поступалось инвестициями в пользу потребления, создавая основной капитал промышленнос-

14 Domar Е. A Soviet Model of Growth // Essays in the Theory of Economic Growth. New York: Oxford University Press, 1957. P. 223-261.

15 Bergson A. The Real National Income... P. 217-237.

16 Gregory P., Stuart R. Soviet Economic Structure and Performance. 4th ed. New York: Harper & Row, 1990. Chap. 7.

" Вайнштейн А.Л. Динамика народного дохода и его основных компонентов // Экономические и математические методы. 1967. № 1. С. 21.

18 Vincentz V. Wachstumsschwankungen der Sowjetischen Wirtschaft: Ausmass, Auswirkungen und Ursachen // Bericht des Bundesinstituts fur Ostwissenschaftliche und Internationale Studien. 1979. № 15. S. 9.

19 Schrettl W. On the Volume of Soviet Investment and Some Implications // Forschungsbericht. 1974.

20 Harrison M. National Income // The Economic Transformation of the Soviet Union, 1913-1945 / Ed. by R.W. Davies, M. Harrison, S.G. Wheatcroft. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. P. 48-53.

110

ти, который должен был бы гарантировать ее будущее развитие? Несомненно, сокращение капитальных вложений было горькой пилюлей для советского руководства. Ему приходилось отме­нять запланированное строительство и откладывать завершение строительства промышленных предприятий, что, несомненно, приводило промышленных и региональных руководителей в ярость. Стоит учесть, что со стороны потребителей не было ни­какого организованного лоббирования повышения уровня жиз­ни, а профсоюзы были послушным орудием в руках государства, к тому же у Сталина не было ни малейшего сострадания к рабо­чему классу. Если пришлось пожертвовать инвестициями ради потребления, то у Политбюро на это должны были быть веские причины.

Уровень жизни рабочих, несомненно, оказывает влияние на производство. Если он ниже прожиточного минимума, то трудовые ресурсы сокращаются из-за высокой смертности. Существует так­же некий уровень заработной платы; если последняя опускается ниже этого уровня, то рабочие начинают бастовать, хотя бы зара­ботная плата и превышала прожиточный минимум. Поэтому рацио­нальное Политбюро должно было бы максимизировать инвести­ции с учетом этих двух ограничений. Но Политбюро приходилось иметь дело еще с одной проблемой - интенсивностью трудовых усилий рабочих. Если немного поразмыслить, сам собой напраши­вается вывод, что в административно-командной системе интен­сивность трудовых усилий рабочих является одним из важнейших вопросов. Абсолютное большинство трудоспособного населения в СССР работало, таким образом, предложение рабочей силы было практически фиксированным в краткосрочной перспективе. При гарантированном праве на труд прогульщиков и лентяев в сущ­ности даже не могли уволить21, а надежды на появление «нового социалистического человека» довольно быстро растаяли без сле­да. В таких условиях рост производства зависел в первую очередь от интенсивности трудовых усилий рабочих. В долгосрочной пер­спективе экономический рост зависел от физического и человече­ского капитала, но так как Политбюро хотело получить результаты немедленно, то достичь этого можно было только за счет интенси­фикации трудовых усилий работников.

Литература по менеджменту, психологии, экономике и социоло­гии учит нас, что интенсивность, прилагаемых рабочими трудовых усилий зависит от того, считают ли они получаемую заработную

21 Granick D. Job Rights in the Soviet Union: Their Consequences. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. P. 300-309.

Ill

плату справедливой22. Если заработная плата ниже той, которую ра­ботники считают справедливой, они прилагают меньше трудовых усилий. Если они получают слишком мало относительно «спра­ведливой» заработной платы, они бастуют. Положительная зави­симость между интенсивностью прилагаемых трудовых усилий и «справедливой» заработной платой достаточно универсальна и действует как в рыночных условиях, так и в условиях администра­тивно-командной экономики. Единственно возможная ситуация, при которой такой связи нет, - это маловероятная ситуация воз­никновения нового «социалистического» отношения к работе.

Применяя теорию «справедливой» заработной платы к адми­нистративно-командной экономике, мы используем простую мо­дель. Простая система обозначений и графики помогут разобраться в этой модели даже неподготовленному читателю. Впервые модель, характеризующая зависимость между «справедливой» заработной платы и интенсивностью трудовых усилий рабочих, была сформу­лирована Нобелевским лауреатом Джорджем Акелрофом (George Akelroff). Акелроф показал, что принцип «если люди не получают, то, что они заслуживают, они платят тем же» (т.е. делают меньше, чем от них ожидают) всесторонне подтверждается эксперимента­ми, литературой по теории общественного обмена и трудовых от­ношений. В модели Акелрофа рабочие прилагают трудовые усилия в полной мере при «справедливой» заработной плате. Если плата меньше «справедливой», они уменьшают интенсивность трудовых усилий. При зарплате ниже критического минимума они переста­ют прилагать вообще какие бы то ни было усилия. Таким образом, интенсивность трудовых усилий (е) - это возрастающая функция от соотношения между реальной заработной платой (w) и справед­ливой заработной платой (а):

e=f(w/a)

Если w меньше «справедливой» заработной платы, интенсив­ность трудовых усилий будет меньше «нормальной». Если w=a, рабочие получают «справедливую» заработную плату и прикла­дывают трудовые усилия в полном объеме. Если w больше а (т.е. если рабочим переплачивают), они могут как увеличивать, так и

22 Обобщение этой литературы см.: Akelroff G., Yellen J.The Fair Wage-Effort Hypothesis and Unemployment // Quarterly Journal of Economics. 1990. Vol. 105. №. 2. P. 256-268; Akelroff G. Gift Exchange and Efficiency Wages: For Views // American Economic Review. 1984. Vol. 74. №. 2. P. 78-83; Katz L. Efficiency Wages Theories: A Partial Evolution // NBER Macroeconomics Annual 1986 / Ed. by S. Fisher. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1986. P. 235-275; Howitt P. Looking Inside the Labor Market: A Review Article //Journal of Economic Literature. 2002. Vol. 40. № LP. 125-138.

112

не увеличивать интенсивность трудовых усилий23. Если рабочие получают w' («забастовочную» заработную плату), они не прила­гают вообще никаких усилий.

Ранее модель «справедливой» заработной платы применя­лась для изучения работы предприятий или отдельных отраслей промышленности рыночной экономики. Мы используем эту мо­дель для изучения административно-командной экономической системы в целом, где предложение рабочей силы фиксировано и объем производства зависит от интенсивности трудовых усилий работников24. Таким образом, мы можем проследить соотношение между суммарным объемом выпускаемых товаров, интенсивнос­тью трудовых усилий рабочих и в конечном счете объемом по­требления. Идеи, лежащие в основе этой модели, несложны, их с легкостью поняли бы как члены Политбюро, так и сам Сталин.

Наша модель зависимости интенсивности трудовых усилий рабочих от «справедливой» заработной платы рассматривает ад­министративно-командную экономику с фиксированным пред­ложением рабочей силы, производящую один вид продукции (Q). Продукция может быть использована либо для инвестиций (Г), либо для потребления (С). С - это то, что остается после того, как выбран объем инвестиций / (C=Q-I). Поскольку пред­ложение рабочей силы фиксировано, Q, I и С выражают также приблизительный объем производства на одного рабочего (про­изводительность труда), объем инвестиций на одного рабочего и объем потребления на одного рабочего соответственно25. Потреб­ление на одного рабочего - это не что иное, как средняя реальная заработная плата. Диктатор может или выбрать значение С и по­лучить соответствующее ему значение /, или, наоборот, выбрать значение / и получить соответствующее С. Выбор одного автома­тически определяет значение второго.

23 Исследования Акелрофа и Еллена показали, что, переплачивая рабочим, не­льзя увеличить интенсивность их трудовых усилий. См.: Akelroff G., Yellen J. The Fair Wage-Effort Hypothesis and Unemployment. P. 258.

24 Эта проблема была впервые исследована в модели Вольфрама Шреттла, кото­рая здесь является составной частью модели «справедливой» заработной платы. См.: Schrettl W. Anspruchsdenken, Leistungsbereitschaft und Wirtschaftszyklen // Wachs-tumsverlangsamung und Konjunkturzyklen in unterschiedlichen Wirtschaftssystemen / Hrsg. von A. Bohnert et al. Berlin: Duncker & Humblot, 1984. S. 153; Schrettl W. Konsum und Arbeitsproduktivitat // Beck'sche Schwarze Reihe. Band 271. Munich: C.H. Beck, 1984. S. 42-65.

25 Это полезное упрощающее допущение. Его сложнее применить в расчетах потребления на душу населения, чем на одного рабочего, в силу возросшей в 1930-е годы доли рабочей силы в общей численности населения страны.

А.

Производство (Q)

Иотшсивность трудовых усилий (в)

Интенсивность трудовых усилий (е)

Потребление (с)

С.

Производство (Q) <*<■>

 

✓

/

/

/   

" '/]   

/     / 1   / /

/

/

✓

/

/

/ *   

л......................  

w'    с*     b   а х

Потребление (с)

D.

Инвестиции (I) I*

w с х    Потребление (с)

Рис. АЛ. Максимизация инвестиций

114

Рис. 4.1 показывает, как работает эта модель. График А по­казывает, что при фиксированном предложении рабочей силы объем производства (Q) зависит от интенсивности трудовых усилий рабочих (е). График В показывает, что е зависит от размера заработной платы - объема производства потреби­тельских товаров (с). С ростом производства потребительских товаров интенсивность трудовых усилий рабочих (е) увели­чивается, пока не достигнет точки a (w=a), соответствующей «справедливой» заработной плате, когда рабочие получают достаточно потребительских товаров (с). В данной модели дальнейший рост потребления не вызывает дальнейшую ин­тенсификацию трудовых усилий рабочих26. График С сумми­рует первые два графика, показывая соотношение между Q и с. Растущее потребление будет способствовать росту произ­водства, пока потребление не достигнет точки «справедливой» заработной платы (а). При с>а дальнейший рост потребления не приведет к росту производства. На графике С биссектри­са, обозначенная пунктиром, дает представление о количестве инвестиций, соответствующих тем или иным значениям по­требления и производства. В точке пересечения биссектрисы и кривой производства (х) все, что произведено, полностью по­требляется (инвестиции отсутствуют). «Слева» от точки пере­сечения инвестиции (представляющие собой положительную величину) равны расстоянию по горизонтали между биссект­рисой и кривой производства. Например, в точке а инвестиции равны х-а. «Слева» от точки «справедливой» заработной пла­ты, в точке с*, объем инвестиций достигнет максимума, равно­го расстоянию по горизонтали между точками Ъ и с* (Ь-с*). При «забастовочной» заработной плате (w') нет ни производ­ства, ни потребления, ни инвестиций. На графике D показана зависимость объема инвестиций от потребления, кривая ин­вестиций /. Она представляет собой перевернутую U-образную кривую с максимальным значением инвестиций в точке /* при интенсивности трудовых усилий с*. Другое количество ресур­сов, расходуемых на потребление, например равное а, не дает максимизации инвестиций (Г).

26 Хотя мы изображаем кривую производства как параллельную оси х «справа» от точки, соответствующей «справедливой» заработной плате, для наших выводов это не имеет большого значения.

115

А.

В.

Инвести1щи(1)

w, с* с>* Потреблдоне(с)

Рис 4.2. Динамика роста основных фондов в зависимости от объ­ема инвестиций

Таким образом, для максимизации / диктатор выберет «опти­мальный» уровень потребления (с*), который обеспечивает ин­вестиции в размере /*, но не соответствует (меньше) «справед­ливой» заработной плате а. Такой выбор является оптимальным для диктатора, поскольку приводит к максимально возможному для данного периода объему инвестиций. Следует отметить, что, делая такой выбор, диктатор жертвует текущим объемом произ­водства. Если бы он выбрал а, было бы произведено больше Q

116

(Q(a) > Q*). Однако цель диктатора - максимизация инвестиций в каждый конкретный период. В соответствии с целевой функци­ей диктатора больший объем инвестиций важнее «потерь» в по­треблении, интенсивности трудовых усилий или производстве.

Диктатор должен принимать решение об объеме инвестиций и уровне потребления для каждого конкретного периода. Таким образом, модель имеет два динамических аспекта. Во-первых, вы­бранный в данный период объем инвестиций / влияет на размер основного капитала последующего периода, т.е. больше инвести­ций (I) сегодня означает больший основной капитал завтра27. Гра­фик А рис. 4.2 показывает, как больший объем инвестиций в дан­ный период перемещает кривую Q последующего периода «вверх». На графике В показано соответствующее смещение «вверх» и «вправо» U-образной кривой /. Чем выше / в данный период вре­мени, тем больше будет основной капитал в последующий период, что является главным оправданием для политики максимизации инвестиций. Несомненно, если бы эффект увеличения основного капитала был единственным следствием этой модели, то от макси­мизации инвестиций все только бы выиграли. В каждый последую­щий период диктатор, нацеленный на максимизацию инвестиций, имеет возможность инвестировать больше и одновременно предо­ставлять рабочим больше потребительских товаров! Графики А и В показывают, что при увеличении основного капитала растет как «оптимальный» объем потребления, так и «оптимальный» объем инвестиций (от с* к с'* и от /* к /'* соответственно). В самом деле, закупая современные технологии для отсталого Советского Союза в начале 1930-х годов, Политбюро ожидало огромного роста про­изводительности.

Вторым динамическим аспектом этой модели является собст­венно заработная плата. Если рабочие решают прилагать меньше трудовых усилий при заработной плате, размер которой перво­начально считался «справедливым», это означает, что в их вос­приятии уровень «справедливой» заработной платы повысился. Представления о «справедливой» заработной плате меняются (в сторону увеличения) всякий раз, когда рабочие требуют боль­ше потребительских товаров для производства того же объема продукции, что и раньше. На графике А рис. 4.3 показан рост «справедливой» зарплаты (от ака')и сдвиг кривой производства «вправо», вызванный соответствующим уменьшением интенсив­ности трудовых усилий. На графике В показан соответствую­

27 Размер «завтрашнего» основного капитала (К) равен «сегодняшнему» К плюс /, минус амортизационные расходы.

117

щий сдвиг «вниз» (и «вправо») U-образной кривой инвестиций. По сути, недовольство рабочих возросло, и они «наказывают» диктатора путем сокращения интенсивности трудовых усилий. Таким образом, рост «справедливой» заработной платы должен вызывать у диктатора беспокойство. Повышение «справедливой» заработной платы заставляет диктатора, нацеленного на макси­мизацию инвестиций, при прочих равных условиях увеличивать с и соответственно уменьшать / из-за угрозы сокращения произ­водства и интенсивности трудовых усилий рабочих. На графиках А и В рис. 4.3 показано, что в результате роста «справедливой» заработной платы потребление возрастает от с* до с'*, а макси­мально возможный объем инвестиций уменьшается. Подобное сокращение инвестиций отнюдь не означает, что диктатор стал лучше относиться к рабочим или что его приоритеты как-то из­менились. Диктатор всё так же твёрдо нацелен на максимиза­цию инвестиций в каждый конкретный период времени, однако уменьшение интенсивности трудовых усилий рабочих и объемов производства не оставляет ему другого выбора, кроме как сокра­тить инвестиции для увеличения потребления.

Более сложные динамические процессы, происходящие в данной модели, были проанализированы в другой работе и остаются за рамками этой книги28. На интуитивном уровне они предполагают, что диктатор, нацеленный на максимизацию ин­вестиций в каждый конкретный период времени, может пред­принимать неожиданные шаги. В зависимости от эффектив­ности сделанных инвестиций и изменений в представлениях о «справедливой» заработной плате диктатор, нацеленный на максимизацию инвестиций в каждый конкретный период вре­мени, может либо увеличивать объем инвестиций и сокращать размер средств, выделяемых на потребление, либо увеличивать как объем инвестиций, так и потребление, либо увеличивать потребление и сокращать объем инвестиций, или же, наконец, сокращать и потребление, и инвестиции. Сокращение инвес­тиций произойдет, если представления рабочих о справедли­вой заработной плате изменятся и их требования возрастут. Хотя эта модель и её следствия могут показаться непростыми, её внутренняя логика была очевидна, в особенности для членов Политбюро, постоянно обеспокоенных настроениями рабочих и крестьян, возможностью волнений среди них.

28 Schrettl W., Gregory P. Fair Wages and Unfair Dictators // German Institute for Economic Research (DIW). Working Paper. Summer 2002.

118

Наиболее привлекательно в этой модели то, что она показыва­ет, что диктатор с неизменными преференциями будет постоянно переходить от политики увеличения инвестиций при относитель­ном невнимании к потреблению к политике сокращения инвес­тиций ради потребления, и обратно. Эта модель дает ответ на по­ставивший Р. Дэвиса (R.W. Davies) в тупик вопрос об «основных изменениях в [инвестиционной] политике, которые, как кажется, не обусловлены объективными ограничениями или какой-либо другой системной необходимостью... Осуществление такой поли­тики свидетельствует о том, что она является добровольным реше­нием [курсив автора] руководства и, конечно, самого Сталина»29. По меньшей мере, эта модель показывает, что Политбюро прихо­дилось сталкиваться с довольно сложным выбором, который от­нюдь не всегда автоматически определялся стратегией максими­зации инвестиций любой ценой.

а.

Производство

 

  

J...................................   

А'

✓             1 <                ]   

1 А'

1 ✓     .'   

'\         ■

< ..........il 1     \    ........................  

а       а*      Потребление (с)

Инвестиции (I)

Потребление (с)

Рис. 4.3. Динамика роста «справедливой» заработной платы

29 Davies R.W. Why Was There a Soviet Investment Cycle in 1933-37? Paper presented at Summer Workshop «Information and Decision Making in the Soviet Economic Bureaucracy», University of Warwick, July 16, 1999. Доступна на сайте www. Soviet-archives-research.co.uk (PERSA Working Paper no. 16, December 2001).

119

Наша модель предлагает другую интерпретацию политики со­кращения инвестиций, альтернативную объяснению этой поли­тики изменениями предпочтений диктатора в пользу увеличения количества потребительских товаров для рабочих за счет сокраще­ния инвестиций («добровольный» переход от с* к а на рис. 4.1). В модели «справедливой» заработной платы диктатор, под давлени­ем меняющихся (растущих) представлений рабочих о «справедли­вой» заработной плате, вынужден максимизировать инвестиции при меньшем объеме инвестиций и большем объеме потребления (переход от с* к с9* и от /* к Г* на рис. 4.3, графики А и В).

40000

5000-f-

ОН-1-1-1-1-1-1-1-1-1-

1928 1929 1930 1931 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938

Рис. 4.4. Номинальные и реальные (в ценах на 1932 г.) капиталь­ные вложения в СССР, 1928-1938

Источник: Davies R.W. Why Was There an Investment Cycle in 1933-37? Ин­дексы цен взяты из: Zaleski Е. Stalinist Planning for Economic Growth 1933-1952. P. 660-662; Hunter H., Szyrmer J. Faulty Foundations: Soviet Economic Policies, 1922-1940. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1992. P. 48.

Чтобы сделать правильный выбор в долгосрочной перспекти­ве, диктатор должен уметь предвидеть последствия своей инвес­тиционной политики для производительности в масштабах всей экономики и ее влияние на представления и социальные нормы рабочих. К значительному увеличению инвестиций диктатору имело смысл прибегать в тех случаях, когда оно могло привести к существенному росту производительности. Сокращать инвести­ции следовало в случае незначительного увеличения производи­тельности при росте недовольства рабочих.

120

Циклы капитальных вложений на практике. Несмотря на то что изначально плановики намеревались составлять пла­ны капитальных вложений в натуральных показателях, к лету 1931 года сложилась традиция составлять планы капитальных вложений в рублях. Ограничения инвестиций, выраженные в рублях, были более важны, чем выраженные в натуральных по­казателях30. Несмотря на бесконечные дискуссии по поводу от­дельных проектов, размеры капитальных вложений обсуждались членами Политбюро в рублях. Номинальные задания по капи­тальным вложениям были связаны с нацеленностью инвести­ционного планирования на снижение издержек. То есть в этом смысле Политбюро лишь создавало видимость планирования реальных инвестиций, а задача снижения издержек в расчет, как правило, не принималась. Пятилетние планы по капитальным вложениям устанавливались в неизменных ценах, таких, как цены 1926/1927 года или 1932 года, в то время как ежегодные оперативные планы капитальных вложений выражались в теку­щих рублях. Архивы не содержат каких-либо примеров расчетов капитальных вложений в неизменных ценах; цифры, приведен­ные здесь, являются результатом пересчёта, проведенного запад­ными исследователями. Весьма вероятно, что сами плановики имели лишь приблизительное представление об объемах реаль­ных инвестиций. Размер реальных капитальных вложений впол­не мог отличаться от объема, предусмотренного планом капиталь­ных вложений, поскольку план составлялся в неизменных ценах, а капитальные вложения осуществлялись в текущих ценах.

На рис. 4.4 показаны номинальные и пересчитанные реаль­ные инвестиции в период с 1928 по 1938 год. Реальные данные не показывают быстрый и стабильный рост как номинальных, так и реальных капитальных вложений, напротив, они показы­вают наличие инвестиционных циклов: за периодами быстрого роста инвестиций следовали периоды замедления или даже спа­да в объемах инвестиций31. Были даже два года, когда снизились как номинальные, так и реальные инвестиции (1933 и 1937). В первом инвестиционном цикле номинальные инвестиции рез­ко возросли с 1928 по 1932 год, после чего последовал резкий

30 Балансы оборудования в натуральных показателях действительно состав­лялись. В 1934 году Госплан составил 111 балансов, а в 1938 году-156, однако не было подготовлено фактически ни одного баланса для оперативного квартального планирования. Zaleski Е. Stalinist Planning for Economic Growth 1933-1952. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980. R 98.

31 Дэвис ссылается на исследование Залески об инвестиционных циклах в Со­ветском Союзе в этот период (Zaleski Е. Stalinist Planning... P. 506-507).

121